Упрощенная HTML-версия
30
И хотя за всю службу он не стал, подобно своим сверстникам,
ни механиком, ни мотористом, жизнью своей, если бы не старши-
на, Чонкин был бы доволен вполне. Его не посылали в наряды, не
заставляли мыть в казарме полы, освобождали от строевой под-
готовки. Он даже в казарме почти не бывал: зимой спал обычно
на кухне, а летом — в конюшне на сене. Имея прямое отношение
к кухне, питался по норме № 5, то есть по летной норме. Только от
одной всеобщей обязанности он не был освобожден — от политза-
нятий.
4
Летом, в хорошую погоду, политзанятия проходили обычно не
в помещении, а на опушке небольшой рощицы, в стороне от город-
ка. Чонкин, как всегда, опоздал, но на этот раз не по своей вине.
Сперва его воспитывал старшина, потом повар Шурка в самый
последний момент послал его на склад за крупой. Кладовщика на
складе не оказалось, пришлось бегать по всему городку, разыски-
вать. Когда Чонкин приехал наконец на лошади в рощу, все были
уже в сборе. При появлении Чонкина руководитель занятий стар-
ший политрук Ярцев весьма тонко съязвил в том духе, что, мол, раз
Чонкин явился, значит теперь все в порядке — можно и начинать.
Бойцы расположились на небольшой лужайке вокруг широкого
пня, на котором сидел старший политрук Ярцев.
Чонкин разнуздал лошадь и привязал ее неподалеку к дереву,
чтобы она могла щипать траву, а сам себе выбрал место впереди
бойцов, подальше от руководителя занятий. Он сел, поджав под
себя ноги, и только после этого огляделся. И тут же понял, что ме-
сто выбрал самое неудачное. Рядом с ним, глядя на него насмешли-
выми голубыми глазами, сидел его заклятый враг Самушкин. Этот
Самушкин никогда не упускал случая, чтобы устроить Чонкину
какую-нибудь пакость: в столовой смешивал сахар с солью, в казар-
ме ночью (в тех редких случаях, когда Чонкину все же приходилось
там спать) связывал вместе брюки и гимнастерку, и Чонкин из-за
этого опаздывал на построение. А однажды Самушкин устроил