Упрощенная HTML-версия
20
На скамью, что их сгубила,
Они лягут и умрут.
Пусть все было ошибкой, пусть мы во всем виноваты, — погибать
надо вместе с этим. Нельзя назад.
Но не хочется погибать. Хочется посмотреть, что будет после по-
беды, — а она все же будет! Надеюсь на Англию и Америку. М. б., они
помогут нам — во многом, вплоть до изменения к лучшему наших
внутренних дел, — хотя бы экономически.
Нет! Все еще может перемениться даже вокруг Ленинграда!
Спокойнее! Держи ответ за всю свою жизнь.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал. Молись.
22 августа <1941>
Ровно два месяца войны. В этот день, два месяца назад, мы о ней
узнали. Какой суровый подъем был, как все надеялись… А сейчас —
уныние, упадок, страх. Мы проигрываем войну — это ясно.
Мы были к ней абсолютно не готовы, — правительство обманы-
вало нас относительно нашей «оборонной мощи». За восемь лет Гит-
лер сумел подготовиться к войне лучше, чем мы за 24 года.
Сегодня взят Гомель, — вернее, сегодня сообщено об его паде-
нии. Немцы совсем близко от Ленинграда. Говорят, что они взяли
уже Тайцы. Пригороды бомбят, в них сбрасывают большие пара-
шютные десанты. Стрельбу ясно слышно. Ворошилов объявил, что
город в опасности. Обращение начиналось: «Дорогие друзья». О, это
очень плохо, если так обращаются к народу. Вчера К. сказал, что
наши войска плохо дерутся потому, что у них нет боевого духа, —
что им не за что драться <...>
*
а не только немцев…
*
Обрыв текста. — Здесь и далее примеч. составителя.