Упрощенная HTML-версия
29
КОСТЕЛ В НОВОГРАДЕ
Я отправился вчера с докладом к военкому, остановившемуся
в доме бежавшего ксендза. На кухне встретила меня пани Элиза,
экономка иезуита. Она дала мне янтарного чаю с бисквитами. Бис-
квиты ее пахли, как распятие. Лукавый сок был заключен в них и
благовонная ярость Ватикана.
Рядом с домом в костеле ревели колокола, заведенные обезумев-
шим звонарем. Был вечер, полный июльских звезд. Пани Элиза,
тряся внимательными сединами, подсыпала мне печенья, я насла-
дился пищей иезуитов.
Старая полька называла меня «паном», у порога стояли навы-
тяжку серые старики с окостеневшими ушами, и где-то в змеином
сумраке извивалась сутана монаха. Патер бежал, но он оставил
помощника — пана Ромуальда.
Гнусавый скопец с телом исполина, Ромуальд величал нас
«товарищами». Желтым пальцем водил он по карте, указывая круги
польского разгрома. Охваченный хриплым восторгом, пересчиты-
вал он раны своей родины. Пусть кроткое забвение поглотит память
о Ромуальде, предавшем нас без сожаления и расстрелянном мимо-
ходом
1
. Но в тот вечер его узкая сутана шевелилась у всех портьер,
яростно мела все дороги и усмехалась всем, кто хотел пить водку.
В тот вечер тень монаха кралась за мной неотступно. Он стал бы
епископом — пан Ромуальд, если бы он не был шпионом
2
.
Я пил с ним ром, дыхание невиданного уклада мерцало под
развалинами дома ксендза, и вкрадчивые его соблазны обессилили
меня. О распятия, крохотные, как талисманы куртизанки, пер-
гамент папских булл и атлас женских писем, истлевших в синем
шелку жилетов!..
Я вижу тебя отсюда, неверный монах в лиловой рясе, припух-
лость твоих рук, твою душу, нежную и безжалостную, как душа
1
В рукописи начало абзаца: «Шумный юноша с телом исполина – пан Ромуальд величал
нас товарищами. Желтым пальцем он водил по карте, указывая кровавый путь отступ-
ления польской армии. Хрипло хохоча, он пересчитывал раны своей родины, и все это была
ложь. Юноша в черной рясе был предатель, гордец, иезуит, поляк и патриот. Все это я
понял позже – и пусть кроткое забвение поглотит память о пане Ромуальде, предавшего
<sic> нас и расстрелянного мимоходом».
2
В рукописи: «Если бы он не был героем».