Упрощенная HTML-версия
20
— Миттельбрехенмахер, — вежливо поправила она.
Я поблагодарил за поправку и сказал, что меня интересует не тео-
ретическая основа, а практические условия полета. Как там насчет
состояния невесомости, и вообще, не слишком ли сильно качает?
— Дело в том, — объяснил я, — что, когда я выпью, меня иногда
очень сильно укачивает даже на земле.
— О, насчет первого, — улыбнулась фройляйн, — вы можете со-
вершенно не беспокоиться. Наша электронная система искусствен-
ной гравитации вне всякой конкуренции. А вот насчет укачивания
ничего сказать не могу. А вы не могли бы на время полета воздер-
жаться от употребления крепких напитков?
— Что? — переспросил я. — Шестьдесят лет воздержания? Фрой-
ляйн, вы хотите от меня слишком многого.
— Ну что вы! — горячо возразила фройляйн. — О таком долгом
сроке нечего и говорить. Это на земле пройдет шестьдесят лет. А для
вас это будет всего три часа. Как обыкновенный полет из Мюнхена
в Москву.
— Ну да, — сказал я. — Это конечно. Это я понимаю. Для меня
там пройдет только три часа. Но на самом-то деле пройдет шестьде-
сят лет. И за шестьдесят лет ни капли?
— Ну что вы! Что вы! — фройляйн так разволновалась, что у нее
веснушек стало вдвое больше. — Почему же ни капли? В конце кон-
цов, пить или не пить, это ваше личное дело. Кстати сказать, в этом
полете напитки пассажирам выдаются в неограниченном количе-
стве и, разумеется, бесплатно.
— Это другое дело, — сказал я. — Что же вы мне сразу-то не ска-
зали, что напитки бесплатно? Если бесплатно, тут и обсуждать нече-
го. Пишите: один билет туда и через месяц обратно, место для пью-
щих и курящих, желательно у окна.
— Хорошо, — кивнула фройляйн. — Однако должна вас преду
предить, что наша фирма обратного возвращения не гарантирует.
Мы, конечно, сделаем все, что от нас зависит, но мы не знаем, какие
там будут в то время политические условия. Разумеется, консул на-
шей страны будет всегда к вашим услугам, но, между нами говоря,