Упрощенная HTML-версия
33
К Р А С А В И Ц А И М П Е Р И А
пажей — го! го! — возвещали, что прибывает некий вельможа,
одержимый любовью. И точно. Вскоре в залу вошёл кардинал
Рагузский, которому слуги Империи не посмели не открыть
дверей. Злосчастная куртизанка и её любовник стояли в смуще-
нии и расстройстве, словно поражённые проказой, ибо лучше
было быискусить самого дьявола, нежели отринуть кардинала,
тем паче в тот час, когда никто не ведал, кому быть папой, ибо
три притязателя на папский престол уже отказались от тиары
к вящему благу христианского мира.
Кардинал, хитроумный и весьма бородатый итальянец,
слывший ловким спорщиком в богословских вопросах и пер-
вым запевалой на всём Соборе, разгадал, долго не раздумывая,
альфу и омегу этой истории. Поразмыслив с минуту, он уже
придумал, как действовать, чтобы ублажить себя без лишних
хлопот. Он примчался, гонимый монашеским сластолюбием,
и, чтобы заполучить свою добычу, не дрогнув, заколол бы двух
монахов и продал бы свою частицу честного Креста Господня,
что, конечно, достойно всяческого осуждения.
—Эй, дружок, — обратился он кФилиппу, подзывая его к себе.