Упрощенная HTML-версия
П Е Р В Ы Й д е с я т о к
26
— О Филипп, — промолвил добрый пастырь, — неужели ты
решился предать себя в лапы дьявола и прогневать Господа,
уподобившись всем нашим кардиналам?
Иучитель, сокрушённый скорбью, сталмолить святого Гатье-
на, покровителя девственников, дабы тот оградил смиренного
слугу своего. А молодому грешнику приказал коленопрекло-
нённо молить заступника своего Филиппа; но окаянный монах
просил у небесного своего предстателя совсем иного: помочь
ему не оплошать, когда отдаст он себя на милость и волю пре-
лестницы. Добрый архиепископ, видя прилежное моление
юноши, воскликнул:
— Крепись, сын мой! Небо тебя услышит.
Наутро, пока старец, покровитель Филиппа, изобличал на
Соборе распутство христианских апостолов, юноша истратил
свои тяжким трудом добытые денежки на благовония, притира-
ния, паровую баню и на иные суеты и стал до того хорош, что
можно было его принять за любовника какой-нибудь куртизан-
ки. Через весь город Констанц направился он отыскивать дом
королевы своего сердца, и, когда спросил у прохожих, кому при-
надлежит названное жилище, те засмеялись ему в лицо, говоря:
— Откуда такой сопляк взялся, что никогда не слыхал о кра-
савице Империи?
Услышав имя Империи, он понял, в сколь ужасную западню
лезет сам себе на погибель, и испугался, что прикопленные им
«ангелы» он дьяволу под хвост выбросил.
Из всех куртизанокИмпериа почиталась самой роскошной и
слыла к тому же взбалмошной, и вдобавок была она прекрасна,
словно богиня; и не было её ловчее в искусстве водить за нос
кардиналов, укрощать свирепейших вояк и притеснителей на-
рода. При особе её состояли лихие капитаны, лучники, дворяне,
готовые служить ей во всяком деле. Единое её гневное слово
любому не угодившему ей могло стоить головы. И такую же
погибель несла любезная её улыбка, ибо не единожды мессир
Бодрикур, военачальник, на службе короля французского со-
стоявший, вопрошал, нет ли такого, кого сей же час ради неё
надлежит убить, чтобы посмеяться над святыми отцами.
Важнейшимособамдуховногозвания госпожаИмпериавовре-
мя умела ласково улыбнуться и вертела всеми, как хотела, будучи