Упрощенная HTML-версия
22
С К В Е Р НЫЙ АН Е К Д О Т
и мысли Ивана Ильича были немного бессвязны. Но ведь вы зна-
ете причину.
«Что же! — мелькало в его голове, — вот мы все говорим, го-
ворим, а коснется до дела, и только шиш выходит. Вот пример,
хоть бы этот самый Пселдонимов: он приехал давеча от венца
в волнении, в надежде, ожидая вкусить... Это один из блаженней-
ших дней его жизни... Теперь он возится с гостями, задает пир —
скромный, бедный, но веселый, радостный, искренний... Что ж,
если б он узнал, что в эту самую минуту я, я, его начальник, его
главный начальник, тут же стою у его дома и слушаю его музыку!
А и в самом деле, что бы с ним было? Нет, что бы с ним было, если
б я теперь же вдруг взял и вошел? гм... Разумеется, сначала он
испугался бы, онемел бы от замешательства. Я помешал бы ему,
я расстроил бы, может быть, всё... Да, так и было бы, если б во-
шел всякий другой генерал, но не я... В том-то и дело, что всякий,
да только не я...
Да, Степан Никифорович! Вот вы не понимали меня давеча,
а вот вам и готовый пример.
Да-с. Мы все кричим о гуманности, но героизма, подвига мы
сделать не в состоянии.
Какого героизма? Такого. Рассудите-ка: при теперешних отно-
шениях всех членов общества мне, мне войти в первом часу ночи
на свадьбу своего подчиненного, регистратора, на десяти рублях,
да ведь это замешательство, это — коловращенье идей, послед-
ний день Помпеи, сумбур! Этого никто не поймет. Степан Ники-
форович умрет — не поймет. Ведь сказал же он: не выдержим. Да,
но это вы, люди старые, люди паралича и косности, а я вы-дер-жу!
Я обращу последний день Помпеи в сладчайший день для моего
подчиненного, и поступок дикий — в нормальный, патриархаль-
ный, высокий и нравственный. Как? Так. Извольте прислушать...
Ну... вот я, положим, вхожу: — они изумляются, прерывают
танцы, смотрят дико, пятятся. Так-с, но тут-то я и выказываюсь:
я прямо иду к испуганному Пселдонимову и с самой ласковой
улыбкой, так-таки в самых простых словах говорю: „Так и так,
дескать, был у его превосходительства Степана Никифоровича.
Полагаю, знаешь, здесь, по соседству...“ Ну, тут слегка, в смешном