Упрощенная HTML-версия
Ф. М. Д О С Т О Е В С К И Й
18
поразила природа меня, полубольного горожанина, чуть
не задохнувшегося в городских стенах.
Есть что-то неизъяснимо трогательное в нашей пе-
тербургской природе, когда она, с наступлением весны,
вдруг выкажет всю мощь свою, все дарованные ей небом
силы, опушится, разрядится, упестрится цветами... Как-
то невольно напоминает она мне ту девушку, чахлую и
хворую, на которую вы смотрите иногда с сожалением,
иногда с какою-то сострадательною любовью, иногда же
просто не замечаете ее, но которая вдруг, на один миг,
как-то нечаянно сделается неизъяснимо, чудно прекрас-
ною, а вы, пораженный, упоенный, невольно спрашива-
ете себя: какая сила заставила блистать таким огнем эти
грустные, задумчивые глаза? что вызвало кровь на эти
бледные, похудевшие щеки? что облило страстью эти
нежные черты лица? отчего так вздымается эта грудь?
что так внезапно вызвало силу, жизнь и красоту на лицо
бедной девушки, заставило его заблистать такой улыб-
кой, оживиться таким сверкающим, искрометным сме-
хом? Вы смотрите кругом, вы кого-то ищете, вы догады-
ваетесь... Но миг проходит, и, может быть, назавтра же
вы встретите опять тот же задумчивый и рассеянный
взгляд, как и прежде, то же бледное лицо, ту же покор-
ность и робость в движениях и даже раскаяние, даже
следы какой-то мертвящей тоски и досады за минутное
увлечение... И жаль вам, что так скоро, так безвозврат-
но завяла мгновенная красота, что так обманчиво и на-
прасно блеснула она перед вами, — жаль оттого, что даже
полюбить ее вам не было времени...
А все-таки моя ночь была лучше дня! Вот как это
было: