Упрощенная HTML-версия
20
— Виноват, — мягко отозвался неизвестный, — для того чтобы
управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый хоть
сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить, как же
может управлять человек, если он не только лишен возможности со-
ставить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну,
лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собствен-
ный завтрашний день? И в самом деле, — тут неизвестный повернулся
к Берлиозу, — вообразите, что вы, например, начнете управлять, рас-
поряжаться и другими и собою, вообще, так сказать, входить во вкус,
и вдруг у вас… кхе… кхе… саркома легкого…— тут иностранец сладко
усмехнулся, как будто мысль о саркоме легкого доставила ему удо-
вольствие, — да, саркома, — жмурясь, как кот, повторил он звучное
слово, — и вот ваше управление закончилось! Ничья судьба, кроме сво-
ей собственной, вас более не интересует. Родные вам начинают лгать.
Вы, чуя неладное, бросаетесь к ученым врачам, затем к шарлатанам,
а бывает, и к гадалкам. Как первое и второе, так и третье — совершен-
но бессмысленно, вы сами понимаете. И все это кончается трагически:
тот, кто еще недавно полагал, что он чем-то управляет, оказывается
вдруг лежащим неподвижно в деревянном ящике, и окружающие, по-
нимая, что толку от лежащего нет более никакого, сжигают его в печи.
А бывает и еще хуже: только что человек соберется съездить в Кис-
ловодск, — тут иностранец прищурился на Берлиоза, — пустяковое,
казалось бы, дело, но и этого совершить не может, так как неизвестно
почему вдруг возьмет поскользнется и попадет под трамвай! Неуже-
ли вы скажете, что это он сам собою управил так? Не правильнее ли
думать, что управился с ним кто-то совсем другой? — И здесь незна-
комец рассмеялся странным смешком.
Берлиоз с великим вниманием слушал неприятный рассказ про
саркому и трамвай, и какие-то тревожные мысли начали мучить его.
«Он не иностранец… он не иностранец… — думал он, — он престран-
ный субъект… но позвольте, кто же он такой?..»
— Вы хотите курить, как я вижу? — неожиданно обратился к Без-
домному неизвестный. — Вы какие предпочитаете?
— А у вас разные, что ли, есть? — мрачно спросил поэт, у кото-
рого папиросы кончились.
— Какие предпочитаете? — повторил неизвестный.
— Ну, «Нашу марку», — злобно ответил Бездомный.
Незнакомец немедленно вытащил из кармана портсигар и пред-
ложил его Бездомному:
— «Наша марка».