Упрощенная HTML-версия
8
ИГОРЬ ВОЛГИН
«А мы стиху сухому привержены с тобой…» — ска-
зал Александр Кушнер о себе и своих поэтических зем-
ляках. У Городницкого стих и «сухой», и «влажный» —
насыщенный запахами воды, озвученный плеском
невских волн, подразумевающий близкое присут-
ствие моря. Уже в его ранних художественных опытах
различим тот «хищный глазомер», который с годами
только обострится: «Деревья, как новобранцы, // Стри-
женные под ноль». Автору еще нет тридцати, стих еще
не свободен от чужих интонаций (в частности, того же
Багрицкого). Но вот что есть с самого начала — пони-
мание того, что праздник жизни не вечен.
Уже нам недолго осталось
Весной выбегать на крыльцо,
Уже нам морщинами старость
Зачеркивает лицо.
Да, разумеется, Городницкий — шестидесятник: со
всеми общественными и эстетическими пристрасти-
ями, характерными для этой молодой генерации. Но
если «типичный представитель» 60-х часто поглощен
собственной сложностью, «непохожестью», стремле-
нием как можно скорее утвердить свое неповторимое
«я», то лирический герой Городницкого куда более
скромен. Он чужд самокопаний и самоупоений. В си-
лу практических устремлений автора он
занят делом.
Для него Север, глубины океана, льды, необжитые зем-
ли и т. д. — это не область краткосрочных творческих
набегов; для него это — повседневная работа. «С ок-
ном, выходящим на полюс, // Вторую неделю живу» —
какой поэт не позавидует подобной возможности!