Упрощенная HTML-версия
И Г О Р Ь С У Х И Х
1 6
«Озеро» в «Чайке» — важный художественный символ, связываю-
щий и проявляющий судьбы героев. Сходную функцию будет выпол-
нять «сад» в «Вишневом саде».
«Пять пудов любви» в чеховской комедии — это любовь драматиче-
ская, безответная, несчастливая. Треплев любит Нину, Нина — Тригори-
на, Маша — Треплева, Медведенко —Машу, Полина Андреевна —Дор-
на, Аркадина — Тригорина. Маша мечтает «вырвать любовь из своего
сердца». Тригорин легко забывает о брошенной Нине Заречной. Дорн
говорит Полине Андреевне «поздно». Сеть безнадежностей опутывает
героев. Вполне довольна и счастлива только самодовольная Аркадина,
которая любит себя в искусстве и играет со «знаменитым беллетристом»
в жизни хорошо затверженную роль.
Треплев и Тригорин оказываются в чеховской комедии соперника-
ми не только в любви, но и в искусстве. «Разговоры о литературе» пре-
вращаются в отдельных сценах «Чайки» в своеобразный эстетический
трактат о разных типах художников.
Тригорин — рационалист, подчиняющийся требованиям долга: «День
и ночь меня одолевает одна неотвязчивая мысль: я должен писать,
я должен писать, я должен...» Он жалуется на постоянную тяжесть ли-
тературной работы («чугунное ядро» сюжета), занят изнурительной,
беспрерывной наблюдательностью («ловлю себя и вас на каждой фразе,
на каждом слове и спешу скорее запереть все эти фразы в литературную
кладовую: авось пригодится!»).
Треплев, напротив, творит по вдохновению («Вы презираете мое
вдохновение...» — говорит он Нине после провала пьесы). Он считает,
что настоящее искусство возникает, когда «человек пишет, не думая ни
о каких формах, пишет потому, что это свободно льется из его души».
Треплев — поэт, хотя сочиняет рассказы и пьесы.
По характеру творческого процесса Треплев и Тригорин — чехов-
ские Моцарт и Сальери, перенесенные в иную эпоху и заставляющие
вспомнить не о реальных композиторах, а о пушкинской маленькой
трагедии.
С точки зрения поэтики Тригорин представлен в «Чайке» худож-
ником-импрессионистом, мастером точной детали (горлышко бутылки
на плотине; облако, похожее на рояль) и «сюжетов для небольшого рас-
сказа».
Треплев же проделывает в пьесе примечательную эволюцию. Пьеса
о «мировой душе» напоминает (что не раз отмечалось литературове-
дами) старые романтические драмы и одновременно только зарож-
дающиеся символистские. Штампы его прозы, вроде «афиша на забо-
ре гласила...», обнаруживают в нем рядового беллетриста конца века.
Новое же начало, которое он придумывает для рассказа незадолго до