Упрощенная HTML-версия
1 5
« Я Н А П И Ш У Ч Т О - Н И Б У Д Ь С Т Р А Н Н О Е . . . »
и невыполнима. Ее всем угождающий отец произносит: «Замучили!»
Но потом нелепая пьеса, комедия жизни, катится дальше.
И лишь Иванов живет с ощущением постоянного неблагополучия.
Все его поступки, даже самые жестокие (ссора с женой в конце третьего
действия, когда звучат страшные в своей правдивости слова: «Так знай
же, что ты... скоро умрешь...»), вызваны этим душевным надрывом, му-
чительным непониманием, болезнью воли.
В письме-комментарии к «Иванову» Чехов пытался описать эту
скверную болезнь на языке психологии и физиологии, перечисляя
ивановских врагов: утомление, скука, неопределенное чувство вины,
одиночество. «Теперь пятый враг. Иванов утомлен, не понимает себя,
но жизни нет до этого никакого дела. Она предъявляет к нему свои за-
конные требования, и он, хочешь не хочешь, должен решать вопросы...
Такие люди, как Иванов, не решают вопросов, а падают под их тяже-
стью» (П 3, 111).
Единственное, на что хватает воли героя, — осознать безвыходность
своего положения и поставить «точку пули» в конце. «Куда там пой-
дем? Постой, я сейчас все это кончу! Проснулась во мне молодость, за-
говорил прежний Иванов!.. Долго катил вниз по наклону, теперь стой!
Пора и честь знать!.. Оставьте меня!
(Отбегает в сторону и застрели-
вается.)
»
Начиная с первой пьесы Чехов любит повторяющиеся детали, лейт-
мотивы. В первой же ремарке, только появляясь на сцене, Боркин при-
целивается в лицо Иванова. Это была репетиция финального выстрела.
После «Иванова» Чехов сочиняет еще несколько водевилей, комедию
«Леший», но следующей важной, принципиальной для него пьесой ста-
нет еще одна комедия с самоубийством — «Чайка».
Странная комедия: верую — не верую
«Можете себе представить, пишу пьесу, — сообщает Чехов Суворину
21 октября 1895 года. —Пишу ее не без удовольствия, хотя страшно вру
против условий сцены. Комедия, три женских роли, шесть мужских, че-
тыре акта, пейзаж (вид на озеро); много разговоров о литературе, мало
действия, пять пудов любви» (П 6, 85).
«Формула» собственной пьесы выведена изящно и точно. На фоне
«колдовского озера» с восходящей луной ставится и проваливается пье-
са Треплева. На другом берегу живет Нина. Тригорин ловит в нем рыбу.
Над ним летала убитая чайка. В четвертом действии по озеру ходят гро-
мадные волны и стоит на берегу «голый, безобразный как скелет» театр,
в котором плачет вернувшаяся на руины Чайка—Заречная.