Упрощенная HTML-версия
Т О М П Е Р В Ы Й
26
только вздумается подуть; покатость горы, на которой он стоял, была оде-
та подстриженным дерном. На ней были разбросаны по-английски две-три
клумбы с кустами сиреней и желтых акаций; пять-шесть берез небольшими
купами кое-где возносили свои мелколистные жиденькие вершины. Под дву-
мя из них видна была беседка с плоским зеленым куполом, деревянными го-
лубыми колоннами и надписью: «Храм уединенного размышления»; пониже
пруд, покрытый зеленью, что, впрочем, не в диковинку в аглицких садах рус-
ских помещиков. У подошвы этого возвышения, и частию по самому скату,
темнели вдоль и поперек серенькие бревенчатые избы, которые герой наш,
неизвестно по каким причинам, в ту ж минуту принялся считать и насчитал
более двухсот; нигде между ними растущего деревца или какой-нибудь зе-
лени; везде глядело только одно бревно. Вид оживляли две бабы, которые,
картинно подобравши платья и подтыкавшись со всех сторон, брели по ко-
лени в пруде, влача за два деревянные кляча изорванный бредень, где видны
были два запутавшиеся рака и блестела попавшаяся плотва; бабы, казалось,
были между собою в ссоре и за что-то перебранивались. Поодаль в стороне
темнел каким-то скучно-синеватым цветом сосновый лес. Даже самая по-
года весьма кстати прислужилась: день был не то ясный, не то мрачный,
а какого-то светло-серого цвета, какой бывает только на старых мундирах
гарнизонных солдат, этого, впрочем, мирного войска, но отчасти нетрезвого
по воскресным дням. Для пополнения картины не было недостатка в петухе,
предвозвестнике переменчивой погоды, который, несмотря на то что голо-
ва продолблена была до самого мозгу носами других петухов по известным
делам волокитства, горланил очень громко и даже похлопывал крыльями,
обдерганными, как старые рогожки. Подъезжая ко двору, Чичиков заметил
на крыльце самого хозяина, который стоял в зеленом шалоновом сюртуке,
приставив руку ко лбу в виде зонтика над глазами, чтобы рассмотреть по-
лучше подъезжавший экипаж. По мере того как бричка близилась к крыльцу,
глаза его делались веселее и улыбка раздвигалась более и более.
— Павел Иванович! — вскричал он наконец, когда Чичиков вылезал из
брички. — Насилу вы таки нас вспомнили!
Оба приятеля очень крепко поцеловались, и Манилов увел своего гостя
в комнату. Хотя время, в продолжение которого они будут проходить сени,
переднюю и столовую, несколько коротковато, но попробуем, не успеем ли
как-нибудь им воспользоваться и сказать кое-что о хозяине дома. Но тут автор
должен признаться, что подобное предприятие очень трудно. Гораздо легче
изображать характеры большого размера: там просто бросай краски со всей
руки на полотно, черные палящие глаза, нависшие брови, перерезанный мор-
щиною лоб, перекинутый через плечо черный или алый, как огонь, плащ —