Упрощенная HTML-версия
Т О М П Е Р В Ы Й
10
комнату с тараканами, выглядывающими, как чернослив, из всех углов, и дверью
в соседнее помещение, всегда заставленною комодом, где устроивается сосед,
молчаливый и спокойный человек, но чрезвычайно любопытный, интересую-
щийся знать о всех подробностях проезжающего. Наружный фасад гостиницы
отвечал ее внутренности: она была очень длинна, в два этажа; нижний не был
выщекатурен и оставался в темно-красных кирпичиках, еще более потемнев-
ших от лихих погодных перемен и грязноватых уже самих по себе; верхний был
выкрашен вечною желтою краскою; внизу были лавочки с хомутами, веревками
и баранками. В уго?льной из этих лавочек, или, лучше, в окне, помещался сби-
тенщик с самоваром из красной меди и лицом так же красным, как самовар, так
что издали можно бы подумать, что на окне стояло два самовара, если б один
самовар не был с черною как смоль бородою.
Пока приезжий господин осматривал свою комнату, внесены были его
пожитки: прежде всего чемодан из белой кожи, несколько поистасканный,
показывавший, что был не в первый раз в дороге. Чемодан внесли кучер Сели-
фан, низенький человек в тулупчике, и лакей Петрушка, малый лет тридцати,
в просторном подержанном сюртуке, как видно с барского плеча, малый не-
много суровый на взгляд, с очень крупными губами и носом. Вслед за чемода-
ном внесен был небольшой ларчик красного дерева с штучными выкладками
из карельской березы, сапожные колодки и завернутая в синюю бумагу жаре-
ная курица. Когда все это было внесено, кучер Селифан отправился на конюш-
ню возиться около лошадей, а лакей Петрушка стал устроиваться в маленькой
передней, очень темной конурке, куда уже успел притащить свою шинель и
вместе с нею какой-то свой собственный запах, который был сообщен и при-
несенному вслед за тем мешку с разным лакейским туалетом. В этой конурке
он приладил к стене узенькую трехногую кровать, накрыв ее небольшим по-
добием тюфяка, убитым и плоским, как блин, и, может быть, так же замаслив-
шимся, как блин, который удалось ему вытребовать у хозяина гостиницы.
Покамест слуги управлялись и возились, господин отправился в общую
залу. Какие бывают эти общие залы — всякий проезжающий знает очень хо-
рошо: те же стены, выкрашенные масляной краской, потемневшие вверху от
трубочного дыма и залосненные снизу спинами разных проезжающих, а еще
более туземными купеческими, ибо купцы по торговым дням приходили сюда
сам-шест и сам-сём испивать свою известную пару чаю; тот же закопченный
потолок; та же копченая люстра со множеством висящих стеклышек, которые
прыгали и звенели всякий раз, когда половой бегал по истертым клеенкам,
помахивая бойко подносом, на котором сидела такая же бездна чайных чашек,
как птиц на морском берегу; те же картины во всю стену, писанные масляными
красками, — словом, все то же, что и везде; только и разницы, что на одной