Упрощенная HTML-версия
22
их предки явились в?дотоле дикий край из восточной Финляндии в?эпоху великой
Северной войны; их язык до сих пор хранит на себе следы соприкосновения с?вос-
точными финнами и шведами». Гордлевский выразил интересную мысль, сопостав-
ляя две точки зрения на «Калевалу» (как на поэму народную или лённротовскую):
«...в?таком виде „Калевала“ никогда не?пелась народом», но «она могла вылиться в?та-
кую форму». Эту мысль подхватил в?1985?году петербургский ученый С. Н. Азбелев на
научной конференции, посвященной 150-летию первого издания «Калевалы»: «При-
знание труда Э. Лённрота объясняется отчасти тем, что он на фольклорных матери-
алах литературными средствами сумел гениально выполнить некий аналог того, что
(вероятно, совсем в?ином виде) родилось бы в?самой устной поэзии карело-финского
народа при иных условиях его исторического развития». Но это всё лишь «если бы»,
которых потребовалось бы слишком много, чтобы карельские и финские певцы (или
кто-то один из них) могли сложить свою «Калевалу».
Между тем «Калевала» Элиаса Лённрота в?ХIХ?веке жила своей литературной
жизнью. Уже существовали ее переводы на шведский, французский, английский,
венгерский языки. Русский ученый-лингвист А. А. Шифнер перевел «Калевалу» на
немецкий язык (1852). Выше упоминались переводы на русский язык С. В. Гельгрена,
Н. Борисова, Э. А. Гранстрема. Однако наиболее значительным стал перевод «Кале-
валы» на русский язык Леонида Петровича Бельского, опубликованный в?1888?году
в журнале «Пантеон литературы». 20 октября 1889?года Л. П. Бельский за эту работу
был удостоен Пушкинской премии Императорской Академии наук.
Л. П. Бельский в?период первого издания своего перевода был убежден, что он пе-
ревел в?полном смысле народную эпопею, а?при издании «Калевалы» в?1915?году с?ра-
зочарованием писал в?предисловии к?ней, что труды ученых «разрушили взгляд на нее
как на цельное произведение финского народа», что, «увлекшись желанием дать нечто
вроде гомеровской эпопеи, Э. Лённрот связал органически несвязуемое»*. Заметим,
что в?отличие от Л. П. Бельского, чей переводческий вклад в?русскую литературу не-
оспорим, В. А. Гордлевский отстаивал органичность результата работы Э. Лённрота.
Неоднократно на разных этапах своей жизни обращался к?«Калевале» А. М.?Горь-
кий, знавший ее, вероятнее всего, по переводу Бельского. Горький в?таких произве-
дениях, как «Илиада» и «Одиссея», видел «мощь коллективного творчества», которая
в?силах противостоять искусству декаданса, искусству кризисного времени. В статье
«Разрушение личности» (1908) он писал: «Только при условии сплошного мышления
всего народа возможно создать столь широкие обобщения, гениальные символы, ка-
ковы Прометей, Сатана, Геракл, Святогор, Илья, Микула и сотни других гигантских
обобщений жизненного опыта народа. Мощь коллективного творчества всего ярче
доказывается тем, что на протяжении сотен?веков индивидуальное творчество не?со-
здало ничего равного „Илиаде“ и „Калевале“ и что индивидуальный гений не?дал ни
одного обобщения, в?корне которого не?лежало бы народное творчество, ни одного
нового типа, который не?существовал бы ранее в?народных сказках и легендах»**.
* Калевала: Финский народный эпос / Перевод Л. Бельского. М., 1915. С. X.
**?
Горький М
. Полн. собр. соч.: В 30 т. М., 1953. Т. 24. С. 27.
А. И. МИШИН