Упрощенная HTML-версия
34
ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ
ГЛАВА XV
Н
о что говорить о смертных? Обыщите все небо, и пусть
имя мое будет покрыто позором, если вы найдете хоть од-
ного порядочного и приятного бога, который обходился бы
без моего содействия. Почему, например, Вакх вечно юн и
кудряв? Да потому, что он кутила и пьяница, проводит жизнь свою
в пирах, плясках, пении и играх и никогда не связывается с Палладой.
До того чужды ему всякие помыслы о славе мудреца, что он раду-
ется, когда ему служат со смехом и шутками. Ему не в обиду посло-
вица, которая нарекла его болваном или, точнее говоря, огородным
чучелом. А чучелом его прозвали за то, что, когда он сидит у ворот
своего храма, земледельцы для потехи обмазывают ему лицо спелыми
смоквами и виноградным соком. Каких только шуток не отпускает
на его счет древняя комедия! Вот, говорят, дурацкий бог — недаром
из бедра на свет вышел. И, однако, кто не предпочел бы участь этого
болвана и дурня, вечно веселого, вечно юного, всюду влекущего за
собою забавы и игры, жребию грозного для всех тайнодумца Юпи-
тера, или Пана, наводящего ужас своими воплями, или осыпанного
золою, грязного от кузнечной работы Вулкана, или даже Паллады
с ее страшной Горгоной, с ее копьем и неизменно свирепым взором?
Почему Купидон — вечно дитя? Почему? Не потому ли, что он, не-
исправимый повеса, ни о чем серьезном и не помышляет? Почему
златоликая Венера вечно цветет красотою? Потому только, что она
мне сродни и золотистым цветом лица недаром напоминает моего
родителя; по этой причине Гомер и прозвал ее Золотой Афродитой.
К тому же она всегда смеется, если верить поэтам и их соперни-
кам — ваятелям. Какое божество чтили римляне усерднее, нежели
Флору, мать всех наслаждений?
Впрочем, если проследить у Гомера и других поэтов жизнь даже
самых хмурых и степенных богов, то и здесь окажется, что все ис-
полнено глупости. Не говоря уже о прочих богах, вам ведь изве-
стны проделки и любовные шашни самого громовержца Юпите-
ра. А эта суровая Диана, которая забыла свой пол в трудах охоты,
а между тем сходила с ума по Эндимиону! Пусть лучше боги, одна-
ко, послушают о своих проказах от Мома, как нередко доводилось