Упрощенная HTML-версия
18
ВЛАДИМИР МАРАМЗИН
В рассказе «Административная грация» бывший киевский правитель расска-
зывает, как местный жандарм расправился, по его просьбе, с неугодным профессо-
ром. Он вызвал к себе соперника этого профессора, завистника его популярности,
и оставил на несколько минут у себя в кабинете, наедине со специально забытым на
столе фальшивым письмом в Петербург с ходатайством о повышении профессору
содержания. Через несколько дней профессор застрелился. Не потребовалось ни
нападать на него, ни увольнять с работы. Такой способ сановник назвал «„мягкой,
ручной дрессировкой“ в жандармской аранжировке».
Само выражение «
административная грация
» восходит к термину «
администра-
тивный восторг
» из романа Достоевского «Бесы» (рассказ Лескова написан в 1893-м,
а «Бесы» вышли больше чем за двадцать лет до этого). Тут не заимствование, даже
не полемика, а перекличка. Верховенский у Достоевского определяет это чувство
как восторг, который испытывает русский простолюдин (
народ
), приставленный
к любому мельчайшему делу (например, продажа каких-нибудь билетов, где можно
показать свою власть). У Лескова этот восторг переходит в «грацию», с которой
голубые мундиры обделывают свои сыскные дела. Тот же административный
восторг, но аранжированный грациозно.
Вспоминается стихотворение Лермонтова «Прощай, немытая Россия…» Ин-
тересно устройство нашей памяти: десятилетия хранит она то, что ты запомнил
в детстве, и так, как запомнил. Я всегда считал, что Лермонтов писал: «И вы, мун-
диры голубые, / И ты, покорный им народ». Но Лермонтов сложней, чем может
показаться. Перечитав стихотворение недавно, я увидел другой вариант, в котором
автор отказывает народу в страдательности: «И вы, мундиры голубые, / И ты, им
преданный народ».
А может, я запомнил так, как мы учили в школе?
Я думаю, что нам предлагали вариант, «проправленный» государственной
рукой.
Праведники
В Библии, в книге Бытия, рассказывается, как Господь явился Аврааму «у дуба
мамврийска».
Господь сказал:
«Если Я найду в городе Содоме пятьдесят правед-
ников, то Я ради них пощажу… все место сие». «Авраам сказал в ответ: …может
быть, до пятидесяти праведников недостанет пяти, неужели за недостатком пяти
Ты истребишь весь город? Он сказал: не истреблю, если найду там сорок пять».
Авраам долго торгуется с Господом о минимально допустимом числе праведни-
ков, пока не доходит до десяти («не погублю десятих ради»), после чего Господь
прекращает разговор и уходит (Быт. 18).
Фольклор восточноевропейского еврейства называет цифру 36, перешедшую
в Талмуд: мир держится на 36 праведниках.
Лесков торгуется почище Авраама, он идет дальше и пытается уверить Все-
вышнего, что Россия должна быть спасена и при меньшем числе праведных, лишь