Упрощенная HTML-версия
15
Герои Руставели живут и действуют таким образом, что полно-
стью отличаются от всех известных ранее героев. Так Тариэл посыла-
ет в подарок Нестан всего лишь вуаль, тогда как мы привыкли к
без-
мерности
даров не только в восточной, но и в западной средневековой
литературе. Позволю себе осторожно предположить, хотя имею доста-
точно оснований говорить об этом более решительно: не исключено,
что здесь Руставели проявляет своего рода
иронию
в адрес бытовав-
шей в поэзии той эпохи «подаркомании», нечто подобное тому, что
впоследствии сделал Сервантес, пародируя рыцарский роман…
Руставели сумел с такими вечными, полными тайны явлениями
природы, как движение небесных светил, течение рек, смена дня и
ночи, волнения морей, соединить столь же тайные движения челове-
ческой души, и это великое единство превратил в новый мир, в мир
качественно новых людей, обладающих своей моралью, своими обы-
чаями, своим блеском, то есть своей эстетикой, и подарил этот мир
человечеству, словно гимн возможностям людей, словно утешение,
слово поддержки и надежды.
Руставели взял два одинаковых, параллельных сюжета с почти
одинаковой конфигурацией персонажей и придал этим двум будто
бы одинаковым историям черты абсолютной неповторимости за счет
глубоко психологического развития характеров.
«Вепхисткаосани» — полифоничный роман. Две сюжетные ли-
нии, одновременно устремленные друг к другу с разных сторон, про-
бивают себе путь в лабиринте поэтических образов и видений. Так
же как во время прокладки тоннеля, дорога в поэме прокладывается
одновременно с двух противоположных концов: навстречу друг дру-
гу стремятся две истории — условно «аравийская» и «индийская».
За Автандилом и Тариэлом, первыми завязавшими в единый узел
сюжет, следуют два многоцветных мира, две системы, две галактики,
благодаря великому Творцу расположенные рядом, гармонично пе-
реливающиеся друг в друга, с новой силой наполняющие и обогаща-
ющие наши представления о человеке и о Вселенной. Вместе с тем
все то, что на первый взгляд может показаться алогичным, иногда
даже искусственным, на самом деле оправдано удивительной поэти-
ческой логикой, оказывается проявлением истинного величия поэта
и определяет, по сути, достоинство поэмы.
Грузинский Ренессанс — факт общепризнанный. Но среди вы-
сказываний по поводу грузинского Ренессанса есть действитель-
но важнейшая мысль, напоминающая о том, что Ренессансом мож-
но назвать только то культурное явление, которое способствует