Упрощенная HTML-версия
17
Д Ж Е Н ТЛ ЬМ Е Н И С Л У ГА
День близился к концу. Солнце стояло еще высоко, но скры-
валось в туманном мареве. С утра капитан уменьшил порции
воды и вина, выдаваемые команде. Томимые жаждой, матросы
работали вяло и хмуро. Влажный горячий воздух расслаблял
людей. Легкий бриз от берегов Мадагаскара наполнял паруса,
но это дуновение было таким теплым, что и оно не освежало
разгоряченных лиц и тел.
— Сядем, Джекоб. Здесь, под шлюпкой, прохладнее. Через
полчаса начинается наша вахта, а горло сухое, точно я изжевал
и проглотил Библию. Топор и виселица! Когда Черный Вудро
был нашим боцманом, у него всегда находилась для меня лиш-
няя пинта сухого арагонского.
— Потише, Пью! Говорят, капитан не любит, когда помина-
ют Вудро или Джузеппе.
— Здесь нас никто не слышит.
— Скажи мне, Пью, верно ли толкуют ребята, что Вудро и
Джузеппе протянули лапу за кожаным мешком Бернардито?
Рыжий Пью размазал жирной ладонью капли пота на мед-
ном лбу.
— Если бы эти старые волки остались в нашей стае, мы сей-
час не болтались бы в индийской лоханке, как сухая пробка, и ни
в чем не терпели бы нужды. Но, Джекоб, насчет кожаного меш-
ка Бернардито я советую тебе до поры до времени помалкивать.
У Бернардито длинные руки, и он умеет быстро спускать курок...
Я-то больше года хожу на «Стреле» и видел этот мешок своими
глазами, но разрази меня гром, если я сболтну о нем хоть сло-
вечко! А между тем я даже смотрел однажды в окно капитан-
ской каюты, когда Одноглазый развязывал свой мешок...
Дуновение ветра качнуло шхуну, и в борт сильнее плеснула
волна. Рыжий Пью умолк и огляделся вокруг.
— Послушай, Пью, вчера вечером Леопард Грелли, наш по-
мощник, подозвал меня потолковать кое о чем, — тихо сказал Дже-
коб. — Сдается мне, что и он недолюбливает Одноглазого. Грелли
говорит, что Вудро и Джузеппе были настоящими парнями...
Расскажи-ка мне, Пью, за что Бернардито высадил их на берег?
— В точности этого не знает никто, но кое-что я тебе открою.
Только смотри держи язык за зубами, не то и Леопард не поможет: