Упрощенная HTML-версия
ЧАСТЬ?ПЕРВАЯ
26
забыть. Поэтому, сделав попытку выхватить шпагу, он оказался
вооружен лишь обломком длиной в несколько дюймов, который
трактирщик аккуратно засунул в ножны, припрятав остаток клин-
ка в надежде сделать из него шпиговальную иглу.
Это обстоятельство не остановило бы, вероятно, нашего пыл-
кого юношу, если бы хозяин сам не решил наконец, что требование
гостя справедливо.
— А в самом деле, — произнес он, опуская дубинку, — куда же де-
лось письмо?
— Да, где же это письмо? — закричал д’Артаньян. — Предупреж-
даю вас: это письмо к господину де Тревилю, и оно должно найтись.
А если оно не найдется, господин де Тревиль заставит его найти,
поверьте!
Эта угроза окончательно запугала хозяина. После короля и
кардинала имя г-на де Тревиля, пожалуй, чаще всего упоминалось
не только военными, но и горожанами. Был еще, правда, отец Жо-
зеф, но его имя произносилось не иначе как шепотом: так велик
был страх перед «серым преосвященством», другом кардинала Ри-
шелье.
Отбросив дубинку, знаком приказав жене бросить метлу, а слу-
гам — палки, трактирщик сам подал добрый пример и занялся по-
исками письма.
— Разве в это письмо были вложены какие-нибудь ценности? —
спросил он после бесплодных поисков.
— Еще бы! — воскликнул гасконец, рассчитывавший на это пись-
мо, чтобы пробить себе путь при дворе. — В нем заключалось все
мое состояние.
— Испанские боны? — осведомился хозяин.
— Боны на получение денег из личного казначейства его величе-
ства, — ответил д’Артаньян, который, рассчитывая с помощью это-
го письма поступить на королевскую службу, счел, что имеет право,
не солгав, дать этот несколько рискованный ответ.
— Черт возьми! — воскликнул трактирщик в полном отчаянии.
— Но это неважно... — продолжал д’Артаньян со свойственным
гасконцу апломбом, — это неважно, и деньги — пустяк. Само пись-
мо — вот единственное, что имело значение. Я предпочел бы поте-
рять тысячу пистолей, чем утратить это письмо!