ЧАСТЬ?ПЕРВАЯ
24
Но юноша был еще слишком слаб, чтобы перенести такое по-
трясение. Не успел он пробежать и десяти шагов, как в ушах у него
зазвенело, голова закружилась, кровавое облако заволокло глаза,
и он рухнул среди улицы, все еще продолжая кричать:
— Трус! Трус! Трус!
— Действительно, жалкий трус! — проговорил хозяин, прибли-
жаясь к д’Артаньяну и стараясь лестью заслужить доверие бедного
юноши и обмануть его, как цапля в басне обманывает улитку.
— Да, ужасный трус, — прошептал д’Артаньян. — Но зато она ка-
кая красавица!
— Кто она? — спросил трактирщик.
— Миледи, — прошептал д’Артаньян и вторично лишился чувств.
— Ничего не поделаешь, — сказал хозяин. — Двоих я упустил.
Зато я могу быть уверен, что этот пробудет несколько дней. Один-
надцать экю я все же заработаю.
Мы знаем, что одиннадцать экю — это было все, что оставалось
в кошельке д’Артаньяна.
Трактирщик рассчитывал, что его гость проболеет одинна-
дцать дней, платя по одному экю в день, но он не знал своего гостя.
На следующий день д’Артаньян поднялся в пять часов утра, сам спу-
стился в кухню, попросил достать ему кое-какие снадобья, точный
список которых не дошел до нас, к тому еще вина, масла, розмарину
и, держа в руке рецепт, данный ему матерью, изготовил бальзам,
которым смазал свои многочисленные раны, сам меняя повязки и
не допуская к себе никакого врача. Вероятно, благодаря целебному
свойству бальзама и благодаря отсутствию врачей д’Артаньян в тот
же вечер поднялся на ноги, а на следующий день был уже совсем
здоров.
Но, расплачиваясь за розмарин, масло и вино — единственное,
что потребил за этот день юноша, соблюдавший строжайшую диету,
тогда как буланый конек поглотил, по утверждению хозяина, в три
раза больше, чем можно было предположить, считаясь с его ро-
стом, — д’Артаньян нашел у себя в кармане только потертый бархат-
ный кошелек с хранившимися в нем одиннадцатью экю. Письмо,
адресованное г-ну де Тревилю, исчезло.
Сначала юноша искал письмо тщательно и терпеливо. Раз
двадцать выворачивал карманы штанов и жилета, снова и снова