Упрощенная HTML-версия
25
Новелла первая
Ни о чем не подозревая, молодой человек вернулся к себе.
Она же накормила слугу ужином и, сколько тот ни спрашивал, не
пора ли идти за господином, каждый раз отвечала ему, что еще рано.
А когда стало совсем темно, она тайком послала за дю Менилем одно-
го из своих собственных слуг. Молодой человек, который представить
себе не мог, что против него что-то замышляют, сейчас же отправился
к дому Сент-Эньяна, где дама эта все еще держала у себя его другого
слугу, так что при нем находился только один. Когда же они вошли
в дом, приведший его слуга сказал ему, что его госпожа хочет погово-
рить с ним раньше, чем он встретится с ее мужем, что она сейчас до-
жидается его в комнате и что там, кроме нее и его собственного слуги,
никого нет. Другого же слугу он посоветовал ему отослать домой. Мо-
лодой человек послушался этого совета и отпустил слугу. А когда он
стал подниматься по узенькой темной лестнице, прокурор Сент-Эньян,
скрывавшийся в засаде со своими людьми, услыхал шум и спросил:
— Кто там?
Ему ответили, что кто-то забрался в дом. В то же мгновение Том
Герен, наемный убийца, которого для этой цели и нанял прокурор, вы-
скочил из засады и нанес молодому человеку столько ударов шпагой,
что, как тот ни защищался, он изнемог и упал замертво. Слуга, разго-
варивавший в это время с хозяйкой дома, воскликнул:
— Я слышу на лестнице голос моего господина! Я пойду туда!
Но та удержала его, сказав:
— Не беспокойся, он сейчас придет сюда сам.
Немного спустя, когда слуга услыхал, как его господин закричал:
«Я умираю и предаю дух мой Господу Богу!» — он хотел кинуться ему
на помощь, но коварная женщина снова его удержала.
— Не беспокойся, — сказала она, — это муж мой выговаривает ему
за его легкомыслие, пойдем посмотрим, что там такое.
И, перегнувшись через лестничные перила, она спросила:
— Ну что, готово?
— Иди посмотри, — ответил муж, — наконец-то я отомстил за тебя
тому, кто столько времени тебя позорил.
С этими словами он нанес еще десять или двенадцать ударов кин-
жалом человеку, на которого, пока тот был жив, он никогда не осме-
лился бы напасть.