Упрощенная HTML-версия
34
Теофиль Готье
бы самого Талейрана. Это давало ей огромные преимущества пе-
ред соперницами: холодная и равнодушная, она словно хранила
невинность, которую всякому было лестно у нее похитить. Пре-
даваясь разврату, она сохраняла прелесть неприступной девы;
эта куртизанка ловко возводила в нужную минуту препятствие
и ставила барьер на пути желания, чтобы раздразнить его. Но
сегодня ее ухищрения были напрасны; несмотря на все ее пре-
лестные ужимки, Фортунио обращал на нее не больше внима-
ния, чем любой воспитанный человек на свою соседку по сто-
лу, — слегка ухаживал за ней, но это ни к чему его не обязывало.
Музидора изо всех сил пыталась добиться от него большего
и вырвать у него сколько-нибудь пылкую галантную фразу, в ко-
торой хоть с натяжкой можно было бы усмотреть намек на тай-
ное признание. Но Фортунио оказался хитрой рыбой, он обха-
живал садок со всех сторон, но внутрь не заходил; на коварные
вопросыМузидоры он отвечал уклончиво, а в миг, когда она уже
почти настигала его, ускользал с неожиданной шуткой.
Музидора перебрала все средства: делала ему ложные при-
знания, чтобы получить взамен искренние; расспрашивала о его
путешествиях, жизни и вкусах. Фортунио ел, пил и смеялся, со-
глашался или возражал, но неизменно выскальзывал из ее паль-
цев, живой и неуловимый, как ртуть.
—Право, Джордж, — сказала Музидора, повернувшись к дру-
гому своему соседу, — этот человек как еж: не знаю, как к нему
и подступиться.
— Будь осторожна, моя королева, не то сама не заметишь,
как попадешься к нему на иголки.
— Не пойму, из какого теста он слеплен, что он такое и какую
жизнь ведет? — недоумевала Музидора.
— А черт его знает! — выразительно пожал плечами Джордж.