Упрощенная HTML-версия
26
Теофиль Готье
подтолкнуло бы меня к разгадке: ни клочка бумаги, ни записки.
Я обратилась к мебельщику, одному из самых известных масте-
ров Парижа, но тот не видал Фортунио; это был человек средних
лет, с внешностью интенданта и повадками ростовщика; он ве-
дал всеми поставками в дом, но самого Фортунио знать не знал.
Мы все стали жертвой обмана чувств, всерьез полагая, что ужи-
нали у Фортунио.
— Это странно, весьма странно, исключительно странно! —
пробормотал щеголеватый Альфред, у которого от возлияний
уже двоилось в глазах. —Ха-ха-ха, то-то кредиторы локти кусают!
— Ба! Да он просто-напросто сменил дом или перебрался
в деревню; что тут таинственного! — воскликнул Джордж.
— Да кто же такой ваш Фортунио? — спросила Феба.
— Черт побери, он — Фортунио! — отрезал Альфред. — Что
тебе за дело?
— Он безупречный дворянин и к тому же сама элегантность.
Мой отец был коротко знаком с его отцом; его герб не испортил
бы ни одной кареты, — раздумчиво добавил Джордж.
— Он очень красив, — заметила Цинтия, — он прекрасен,
как святой Михаил кисти Гвидо в Риме, в которого я была влюб-
лена в детстве.
— Его манеры выше всяческих похвал, и он остроумен, как
Меркуцио, — вставила Арабелла.
— Говорят, он сказочно богат, богаче всех Ротшильдов, вме-
сте взятых, и щедр, как Расточитель из сказки Лафонтена, —
подхватила Феба.
— Кто же избранница этого баловня судьбы, крестной кото-
рого была не иначе как фея? — спросила Музидора.
— Никто не знает, ведь вдобавок ко всем его добродетелям
Фортунио еще и неболтлив; но это ни одна из вас, иначе об этом