Упрощенная HTML-версия
15
Фортунио
трапезы, довершают сервировку стола. За столом вы тотчас за-
метите четырех падших ангелов — Музидору, Арабеллу, Фебу и
Цинтию, восхитительных дев, отечески вышколенных самим
Джорджем и именуемых «несравненными»; вперемежку с ними
сидят шестеро молодых людей, ни один из коих не стар, вопреки
обыкновению, и их свежие холеные лица выражают беспечность
и патрицианскую самоуверенность тех, кто имеет две-три сотни
тысяч ливров ренты и одно из самых громких имен Франции.
Джордж как хозяин восседает на кресле, обитом кордовской
кожей; у гостей стулья поменьше, той формы, какую теперь на-
зывают «мазарини»; они черного дерева и обиты редкой красоты
шелковой камчатой тканью, вишневой с белым.
Прислуживают за столом арапчата, каких мы видим на по-
лотнах Паоло Веронезе; нагота их прикрыта лишь пышными
короткими шальварами пунцового шелка, шея украшена стек-
лянными бусами, а руки и щиколотки ног схвачены золотыми
кольцами. Арапчата снуют вокруг стола с ловкостью обезьян
и разливают гостям самые дорогие вина Франции, Венгрии,
Испании и Италии, но не из презренных стеклянных бутылей,
а из красивых флорентийских серебряных и золоченых сосу-
дов; однако, несмотря на свою расторопность, они едва управ-
ляются.
Чтобы подчеркнуть изящество и поистине королевскую ро-
скошь этого хрусталя, бронзы и позолоты, пролейте в залу водо-
пад света такой белизны, что малейшая деталь вспыхнет и за-
играет, обрушьте сплошной поток огней, оставляющий в тени
лишь изнанку столешницы, и вы увидите ослепительное про-
странство, пронизанное радужными искрами, рядом с которы-
ми померк бы блеск глаз и бриллиантов менее прекрасных, чем
у несравненных Музидоры, Арабеллы, Фебы и Цинтии.