Упрощенная HTML-версия
7
Любезному и досточтимому господину
Бернардо Вальдаура,
королевскому образцу благородства,
Пьетро Аретино
Бесспорно: когда бы моя душа, почти ежечасно пребывающая
с вами, не напомнила мне о вас, я оказался бы в еще худшем поло-
жении, нежели пороки, пригвожденные к позорному столбу нена-
вистью, которую вечно будет питать к ним моя свободная натура —
дар небесных светил. Будучи премного обязан целой плеяде полубо-
гов, я не знал, кому из них посвятить эту книжку историй, что
настоящим посвящается вам. Предложи я ее французскому коро-
лю — обидел бы римского; посвятить великому зятю Цезаря и ве-
ликому флорентийскому герцогу, светочу справедливости и воздер-
жания, — означало бы проявить неблагодарность по отношению
к выдающейся доброте Феррарской. Поставь я на первой странице
имя самого Антонио да Лева, что сказали бы его Мантуанская свет-
лость и почтенный маркиз дель Васто? Сделать подношение добрей-
шему князю Салерно — значит, не угодить моему бессменному по-
кровителю, графу Массимиано Стампа. Предпочти я имя дона Лопе
Сория — с каким лицом показался бы на глаза графу Гвидо Рангони
и его зятю, синьору Луиджи Гонзага, чьи достоинства служат к че-
сти оружия и наук не меньше, чем оружие и науки служат ему са-
мому? Передать ли книгу Лотарингцу — кто бы мне обеспечил
милость Тренто? И как извинился бы я перед господином Клавдио
Рангони, сим факелом славы, положив свое произведение к ногам
синьора Ливио Ливиано или великодушного рыцаря да Лецце? Раз-
ве хорошо бы я обошелся с блистательным господином Диомеде
Карафа и моим синьором Джанбаттиста Кастальдо, чьей дружбе
столь многим обязан, украсив книгу любым другим именем? Но тут
я вспомнил о вас, и вот причина именно вам посвятить сей то-
мик бесед. Ваши отменные достоинства вполне заслужили это, ибо