Упрощенная HTML-версия
20
Афродита
умели довести до изнеможения самых крепких мужчин. А рабыня-
индианка терпеливо, год за годом, в течение семи лет обучала ее всем
тонкостям сложнейшего и сладострастнейшего искусства куртизанок
Палиботры.
Ибо любовь, как и музыка, — величайшее из искусств. Любовь за-
трагивает в человеке те же струны и те же чувства, столь же изыскан-
ные, столь же трепетные, только иногда, быть может, чуть более яркие.
Хрисида, знавшая все ритмы и полутона как любви, так и музыки, счи-
тала себя, и по праву, более великой искусницей, нежели сама Планго,
хотя та была музыкантшей при храме.
Так прожила Хрисида семь лет, не представляя себе иной жизни,
более счастливой и более разнообразной. Но незадолго до своего два-
дцатилетия она обнаружила у себя под грудью первую очарователь-
ную складочку, свидетельствовавшую о близкой женской зрелости,
и в ней внезапно проснулось честолюбие.
Итак, однажды, пробудившись в два часа пополудни, утомленная
слишком долгим сном, она перевернулась на живот, легла поперек
ложа, раскинула ноги, подперев голову рукой, взяла золотую булавку и
принялась методично проделывать маленькие дырочки в подушке из
зеленого льна.
Глубокая задумчивость овладела ею.
Сначала она проделала четыре маленькие дырочки, из которых об-
разовался квадрат. Затем она проделала еще одну дырочку в середи-
не квадрата. За ними последовали еще четыре дырочки, наметившие
квадрат побольше. Потом она попыталась сделать круг, что оказалось
несколько сложнее, и стала в раздражении тыкать наугад.
— Дьяла! Дьяла! — закричала она.
Так звали ее рабыню-индианку, полное имя которой —Дьялантахт-
хандратхапала — означало «Подвижная, как отражение луны на воде»,
но Хрисиде было лень произносить его полностью.
Рабыня вошла и остановилась в распахнутых дверях.
— Дьяла, кто приходил вчера?
— А разве ты не знаешь?
— Нет, я не посмотрела на него. Он был красив? По-моему, я все
время спала, уж очень я была утомлена. Ничего не помню. В котором
часу он ушел? Рано утром?