Упрощенная HTML-версия
12
Наварры, перешло в полную собственность французской короны. Король Антуан
Наваррский, нерешительный и колеблющийся, готов был подчиниться, однако
его супруга Жанна д’Альбре, женщина редкой внутренней силы, сумела защитить
и королевство, и колыбель своего сына Генриха от этих посягательств.
Мне было бы гораздо приятнее рассказывать милые истории, описывать ге-
роические или трогательные события, сообщать забавные анекдоты, нежели гово-
рить о распре, продолжавшейся в шестнадцатом — семнадцатом веках и превратив-
шей лучших среди французов в неистовых безумцев, убивавших друг друга. Генрих
Четвертый улыбается нам из своей прекрасной веерообразной бороды; прежде
всего он превосходный и снисходительный правитель, щедрый на благородные
речи, обожающий своих подданных и обожаемый ими. А кроме того, на редкость
храбрый. И не его вина, если эта храбрость проявлялась не только по отноше-
нию к внешнему врагу и что ему пришлось так долго быть твердым, воюя против
французов. Таков итог Религиозных войн, последствие Реформации. Реформаты—
это недовольные католики, публично выражавшие свой протест. В Германии они
протестуют во главе с Лютером, во Франции — с Кальвином. Они не удовлетворе-
ны развитием духовных дел и хотели бы по-своему преобразовать их. Они натал-
киваются на сопротивление правоверных, которых смущают предлагаемые нов-
шества: они придерживаются своих убеждений, привычек, традиции.
Сестра Франциска I Маргарита Наваррская, владевшая латынью, греческим
и древнееврейским языками и интересовавшаяся теологией, изучала эту доктри-
ну. При своем маленьком дворе в Нераке, ее фамильном владении, она окружала
себя мыслителями и интеллектуалами, чьи вольности на любую тему никогда ее
не отпугивали. Таким образом, она играючи сеяла вокруг себя ростки новой ре-
лигии — кальвинизма. Но нигде они не проросли лучше, чем в сердце ее дочери,
Жанны д’Альбре; дляЖанны не будет большей радости, чем сделать своего сына,
будущего Генриха Четвертого, рыцарем «дела», вождем французских протестан-
тов — гугенотов.
Однако в те годы, о которых мы говорим, маленький Генрих, увлечен-
ный игрой в чехарду и прятки, еще слишком юн, чтобы понимать что-либо
в религиозных конфликтах, наносивших этому прекрасному региону Франции
страшную рану. Ему еще предстоит вылечить ее.
Для этого потребуется много мужества, гибкости и силы духа; но в маленьком
мальчике, красивом и ладно скроенном, уже проглядывает блестящий гасконец.
Он не по возрасту смышлен и за словом в карман не лезет. Привезенный ко двору,
он становится его утехой. В раннем детстве мальчик тесно общался с простыми