Упрощенная HTML-версия
ГЛАВА I
К
то
не знает, какое впечатление величия исходит от необъ-
ятного! Самые возвышенные, самые смелые мысли посе-
щают поэта, когда он заглядывает в бездны неизмеримых
просторов, и с особенной живостью ощущает он тогда собствен-
ное ничтожество. Не может оставаться безучастным тот, кто впер-
вые зрит перед собой ширь океана, и даже в безбрежности ночи
находит наш ум подобие величия, поражающего нас в грандиоз-
ных явлениях природы, всю мощь которых не в силах постигнуть
наши чувства. Нечто близкое восторгу и благоговейному страху,
этому порождению возвышенного, ощущали при взгляде на рас-
кинувшийся перед ними пейзаж и четверо несхожих меж собой
персонажей, коим довелось открыть наше повествование. Вчетве-
ром — двое мужчин и две женщины — взобрались они на груду
поваленных ветром деревьев, чтобы оглядеться по сторонам. Та-
кие места и поныне зовутся в этих краях ветровалами. Впуская
небесный свет в темные душные лесные трущобы, они образуют
как быоазисыв торжественных сумерках американских девствен-
ных лесов. Описываемый здесь ветровал находился на косогоре
пологого холма, и взору путника, взобравшегося на его верхушку,
открывались широкие дали — нечаянная радость для странника,
блуждающего в дебрях лесных. Небольшой клочок земли, но бла-
годаря его расположению высоко на склоне холма, над уходящей
книзу прогалиной, вид отсюда простирался много дальше, чем
* Стихотворные эпиграфы переведены Р. Сефом, за исключением особо ого-
воренных.
Душистый дерн укроет плоть,
Небесный свод — мой храм, Господь!
В моем кадиле — ветры гор,
Мне мысль — молитва с давних пор.
Т
омас
М
ур
.
Священные песни*