Упрощенная HTML-версия
21
Прок л я тие РОД А БАСК Е РВИЛ ЕЙ
И пока сотрапезники его стояли, пораженные бушевавшей в нем
яростью, один из них, самый бессердечный или самый хмельной,
крикнул, что надо пустить собак по следу. Услышав такие слова,
Хьюго выбежал из замка, приказал конюхам оседлать его воро-
ную кобылу и спустить собак и, дав им понюхать косынку, обро-
ненную девицей, поскакал следом за громко лающей сворой по
залитому лунным светом болоту.
Сотрапезники его некоторое время стояли молча, не уразу-
мев сразу, из-за чего поднялась такая суматоха. Но вот до их оту-
маненного винными парами рассудка дошло, какое черное дело
будет содеяно на просторах торфяных болот. Тут все закричали:
кто требовал коня, кто пистолет, кто флягу вина. Потом, несколь-
ко одумавшись, они всей оравой, числом в тринадцать человек,
вскочили на коней и присоединились к погоне. Луна сияла ярко,
преследователи скакали все в ряд по тому пути, каким, по их рас-
четам, должна была бежать девица, если она имела намерение до-
браться до отчего дома.
Проехав милю или две, они повстречали пастуха со стадом и
спросили его, не видал ли он погоню. А тот, как рассказывают, сна-
чала не мог вымолвить ни слова от страха, но потом все же при-
знался, что видел несчастную девицу и что по следам ее неслись
собаки. „Но я видел и нечто другое, — присовокупил он. — Хьюго
Баскервиль проскакал мимо меня на своей вороной кобыле, а за
ним молча гналась собака, и не дай мне боже увидеть когда-нибудь
такое исчадие ада у себя за спиной!“
Пьяные сквайры обругали пастуха и поскакали дальше. Но
вскоре мороз пробежал у них по коже, ибо они услышали топот
копыт, и вслед за тем вороная кобыла, вся в пене, пронеслась
мимо них без всадника и с брошенными поводьями. Беспут-
ные гуляки сбились в кучу, обуянные страхом, потом двинулись
дальше, хотя каждый из них, будь он здесь один, без товарищей,
с радостью повернул бы своего коня вспять. Они медленно про-
двигались вперед и наконец увидели собак. Вся свора, издавна
славившаяся чистотой породы и свирепостью, жалобно визжала,
теснясь у спуска в глубокий овраг, некоторые собаки крадучись
отбегали в сторону, а другие, ощетинившись и сверкая глаза-
ми, порывались пролезть в узкую расселину, что открывалась пе-
ред ними.
Всадники остановились, как можно догадаться, гораздо более
трезвые, чем они были, пускаясь в путь. Большинство из них не
решалось сделать вперед ни шагу, но трое самых смелых или же
самых хмельных направили коней в глубь оврага. И там взорам их