Упрощенная HTML-версия
ДЖЕЙМС?ФЕНИМОР?КУПЕР
34
общался со зверями пустыни, а все же не утратил человеческого
облика.
— Нет, я поняла, что передо мной человек, и даже подумала,
что различаю тявканье собаки, — ответила она торопливо, точно
хотела что-то объяснить, но осеклась в страхе, не наговорила ли
больше чем надо.
— На стоянке твоего отца я не видел собак, — заметил трап-
пер.
— Отца! — с жаром перебила девушка. — У меня нет отца!
Я чуть не сказала — нет ни единого друга.
В лице старика, загрубелом от непогоды, читались прямота и
добродушие, а ласковый и сочувственный взгляд, каким он встре-
тил ее слова, и вовсе успокоил девушку.
— Как же ты пустилась в края, куда дорога только сильно-
му? — спросил он. — Разве ты не знала, что, перейдя Большую
реку, ты на том берегу оставишь друга, чей долг всегда оберегать
таких, как ты, — юных и слабых.
— О ком вы это?
— О законе. Плохо, когда он давит нас, но иногда мне думается,
что еще того хуже, когда его нет вовсе. Годы и слабость временами
наводят меня на эту горькую мысль — мысль слабого человека.
Да, да, когда требуется забота о тех, кто не наделен ни силой, ни
разумением, тут бывает нужен закон. Однако, девушка, если нет
у тебя отца, то, верно, есть хоть брат?
Девушка услышала скрытый в этом вопросе упрек и, смешав-
шись, молчала. Но, взглянув украдкой на доброе и серьезное лицо
собеседника, который смотрел на нее все так же участливо, она
ответила твердо, и тон ее не оставил сомнения, что она правильно
поняла тайный смысл его слов.
— Боже избави, чтобы кто-нибудь, схожий с теми, кого вы там
видели, был мне братом или кем-либо еще близким и дорогим! Но
скажите мне, добрый старик, вы в самом деле живете один в этом
пустынном краю? Тут и вправду нет никого, кроме вас?
— Здесь бродят сотни... нет, тысячи законных владельцев стра-
ны, но людей с нашим цветом кожи очень немного.