Упрощенная HTML-версия
Х РОНИК А ВРЕМЕН К А РЛ А I X
22
произведенный в его кухне. Он видел, что курятник опустошен,
погреб разграблен, а у бутылок прямо отбивают горлышки, не
откупоривая; к довершению несчастия, ему было хорошо извест-
но, что, несмотря на строгие приказы короля относительно во-
енной дисциплины, ему нечего было ждать возмещения убытков
со стороны тех, кто обращался с ним как с неприятелем. В эти
злосчастные времена общепризнанной истиной было то, что вой-
ско в походе жило всегда за счет обитателей тех местностей, где
оно находилось.
За дубовым столом, потемневшим от жира и копоти, сидел ка-
питан рейтаров. Это был высокий, полный человек, лет под пять-
десят, с орлиным носом, воспаленным цветом лица, редкими се-
доватыми волосами, плохо прикрывавшими широкий шрам,
начинавшийся от левого уха и терявшийся в густых усах. Он снял
свою кирасу и каску и оставался в одном камзоле из венгерской
кожи, который был вытерт дочерна вооружением и тщательно
заплатан во многих местах. Сабля и пистолеты лежали на скамей-
ке у него под рукой; он все-таки сохранил при себе широкий кин-
жал — оружие, с которым благоразумный человек расставался
только ложась спать.
По левую руку от него сидел молодой человек, с ярким румян-
цем, высокий и довольно стройный. Камзол у него был вышит,
и вообще во всем костюме заметна была б
o
льшая изысканность,
чем у товарища. Тем не менее он был всего только корнетом при
капитане.
Компанию с ними разделяли две молодые женщины, лет по
двадцати — двадцати пяти, сидевшие за тем же столом. В их пла-
тьях, сшитых не по них и, по-видимому, попавших в их руки как
военная добыча, сочетались нищета и роскошь. На одной был на-
дет лиф из твердого шелка, затканного золотом, совершенно по-
тускневшим, и простая холщовая юбка, на другой — роба из ли-
лового бархата и мужская шляпа из серого фетра, украшенная
петушиным пером. Обе были недурны собой; но по их смелым