Упрощенная HTML-версия
М И Л Ы Й Д Р У Г
30
действительной стоимости и другие текущие события, подобно
тому как лавочники переворачивают, осматривают и взвешива-
ют свой товар, прежде чем предложить его покупателям.
Потом зашла речь об одной дуэли, и тут Жак Риваль овла-
дел всеобщим вниманием. Это была его область, никто другой
не смел касаться этого предмета.
Дюруа не решался вставить слово. Прельщенный округлы-
ми формами своей соседки, он время от времени поглядывал на
нее. С кончика ее уха, точно капля воды, скользящая по коже,
на золотой нитке свисал бриллиант. Каждое ее замечание вы-
зывало у всех улыбку. Оно заключало в себе забавную, милую,
всякий раз неожиданную шутку, шутку бедовой девчонки, ни-
чего не принимающей близко к сердцу, судящей обо всем с по-
верхностным и добродушным скептицизмом.
Дюруа старался придумать для нее комплимент, но так и
не придумал и занялся дочкой: наливал ей вина, передавал ку-
шанья — словом, ухаживал за ней. Девочка, более строгая, чем
мать, благодарила его небрежным кивком головы, важным тоном
произносила: «Вы очень любезны, сударь», и снова с комически
серьезным видом принималась слушать, о чем говорят взрослые.
Обед удался на славу, и все выражали свое восхищение.
Вальтер ел за десятерых и почти все время молчал; когда под-
носили новое блюдо, он смотрел на него из-под очков косым,
прицеливающимся взглядом. Не отставал от Вальтера и Норбер
де Варен, по временам ронявший капли соуса на манишку.
Форестье, улыбающийся и озабоченный, за всем наблюдал и
многозначительно переглядывался с женой, словно это был его
расторопный помощник, словно они сообща выполняли труд-
ную, но успешно продвигающуюся работу.
Лица раскраснелись, голоса становились громче. Слуга то и
дело шептал на ухо обедающим:
— Кортон? Шато-лароз?
Дюруа пришелся по вкусу кортон, и он всякий раз подстав-
лял свой бокал. Радостное, необыкновенно приятное возбужде-
ние, горячей волной приливавшее от желудка к голове и рас-
текавшееся по жилам, мало-помалу захватило его целиком. Для