8
Э Д ГА Р А Л Л А Н ПО
seule fois dans un corps sensible: au reste — un cheval, un chien, un hom-
me me
^
me, n'est que la ressemblance peu tangible de ces animaux»*.
Фамилии Берлифитцинга и Метценгерштейна враждовали между
собой в течение столетий. Никогда раньше не было двух домов таких
знаменитых и взаимно проникнутых ненавистью такой смертельной.
Начало этой вражды, по-видимому, было обусловлено словами древ-
него пророчества: «Высокое имя потерпит страшное падение, когда,
как всадник над своей лошадью, смертность Метценгерштейна будет
торжествовать над бессмертием Берлифитцинга».
Конечно, эти слова сами по себе имели мало смысла, если только
в них есть смысл. Но еще более тривиальные причины обусловили —
и не так давно — последствия в равной мере богатыми событиями.
Кроме того, между этими владениями, которые были смежными,
давно существовало соперничество в сфере влияния на хлопотливое
правительство. Затем, близкие соседи редко бывают друзьями; а оби-
татели замка Берлифитцинг могли смотреть со своих высоких башен
в самые окна дворца Метценгерштейн. Наконец, пышность, более
чем феодальная, менее всего была способна смягчить раздражение
Берлифитцингов, не столь родовитых и не столь богатых. Что же уди-
вительного, что слова предсказания, хотя бы и лишенные смысла,
сумели вызвать и были способны поддерживать вражду между дву-
мя фамилиями, уже предрасположенными к ссоре благодаря вся-
ческим подстрекательствам родового соперничества? Пророчество,
по-видимому, указывало — если оно могло только на что-нибудь
указывать — на окончательное торжество дома, уже и теперь более
могущественного; и, конечно, соперник более слабый и менее влия-
тельный вспоминал об этих словах с чувством самой острой вражды.
Вильгельм, граф Берлифитцинг, хотя и происходивший от благо-
родных предков, был в эпоху этого повествования недужным и вы-
жившим из ума стариком, ничем не замечательным, кроме необуз-
данной закоренелой фамильной антипатии к сопернику и такой
страстной любви к лошадям и к охоте, что ни физическое нездоровье,
* Душа живет только однажды в теле, одаренном чувствительностью. Таким обра-
зом, лошадь, собака, даже человек являются не чем иным, как обманчивым подобием
этих существ (
фр.
). —
Примеч. пер.