Упрощенная HTML-версия
ЛОРД ДЖИМ
В сумерках пароход разбил спокойные воды пролива, а далеко
за кормой паломнического судна маяк, поставленный неверны-
ми на предательской мели, казалось, подмигивал пламенным
глазом, словно насмехаясь над благочестивым паломничеством.
«Патна» вышла из пролива, пересекла залив и продолжала
путь по проливу Первого градуса. Она шла к Красному морю под
ясным небом, под небом палящим и безоблачным, окутанным
в солнечное сияние, которое убивает все мысли, давит на серд-
це, иссушает всякую энергию и силу. А под зловещим сверкани-
ем неба море, синее и глубокое, оставалось неподвижным, даже
рябь не морщила его поверхности, — море клейкое, стоячее,
мертвое. «Патна» с легким шипением прошла по этой лучезар-
ной и гладкой равнине, развернула по небу черную ленту дыма,
оставляя за собой на воде белую ленту пены, которая тотчас же
исчезла, словно призрачный след, начертанный на безжизнен-
ном море призрачным кораблем.
Каждое утро солнце, словно приноравливаясь на путях сво-
их к продвижению паломников, поднималось, молчаливо из-
вергая свет всегда на одном и том же расстоянии от кормы
судна, нагоняло его в полдень, изливая сгущенный огонь своих
лучей на благочестивые стремления путников, стремилось даль-
ше на запад и таинственно погружалось в море — каждый ве-
чер на одном и том же расстоянии от носа «Патны». Пять белых
на борту жили на середине судна, изолированные от человече-
ского груза. Тент белой крышей протянулся над палубой с носа
до кормы, и только слабое жужжание — тихий шепот грустных
голосов — обнаруживало присутствие толпы людей на ослепи-
тельной глади океана. Так проходили дни, безмолвные, горя-
чие, тяжелые, исчезая один за другим в прошлом, словно падая
в пропасть, вечно зияющую в кильватере судна; а «Патна», оди-
нокая под облачком дыма, упорно шла вперед, черная и дымя-
щаяся в лучезарном пространстве, как будто опаленная пламе-
нем, безжалостно хлеставшим ее с неба.
Ночи спускались на нее как благословение.