Упрощенная HTML-версия
15
ГЛАВА I
Герцог почтительно приветствовал ее и, низко кланяясь, тихо
сказал ей по-латыни:
— Ipse attuli, — что означало: «Я принес» или «Я сам принес».
Маргарита сделала реверанс и, выпрямляясь, ответила тоже
по-латыни:
— Noctu pro more, — что означало: «Этой ночью, как всегда».
Эти милые слова, подхваченные ее плоеным, очень широким и
тугим воротником, как воронкой рупора, не были услышаны никем,
кроме того, кому они предназначались. Но, несмотря на краткость
разговора, все важное для них обоих было сказано, судя по тому,
что, обменявшись этими словами, они расстались — Маргарита
с мечтательным выражением лица, а герцог более веселый, чем до
встречи. Но тот, кому бы следовало заинтересоваться происходив-
шей сценой больше всех, то есть король Наваррский, не обратил
на нее ни малейшего внимания, — глаза его в то время не видели
уже ничего, кроме одной женщины, собравшей вокруг себя почти
такой же многочисленный кружок, как и Маргарита Валуа, — эта
женщина была красавица мадам де Сов.
Шарлотта де Бон-Санблансе, внучка несчастного Санблансе и
жена Симона де Физ, барона де Сов, была придворной дамой Ека-
терины Медичи и самой опасной ее помощницей в тех случаях,
когда Екатерина, не решаясь опоить врага флорентийским ядом,
старалась опьянить его любовью: блондинка небольшого роста, то
искрившаяся жизнью, то грустно томная, но всегда готовая к инт-
риге и любви, двум основным занятиям придворной жизни при
трех французских королях, сменившихся на троне за пятьдесят по-
следних лет, — мадам де Сов была женщина в полном смысле слова,
во всем обаянии этого создания природы, начиная от синих глаз,
порой томных, порой блиставших огнем, до кончика ее точеных
ножек, обутых в бархатные туфли. Всего за несколько месяцев она
успела овладеть всем существом короля Наваррского, едва всту-
пившего на путь политики и любовных приключений; от этого и
Маргарита Валуа с ее роскошной царственной красой не вызывала
даже простого восхищения в своем супруге. Одно обстоятельство
поражало всех — поведение королевы-матери, странное даже для
такой темной, таинственной души, как Екатерина Медичи: дело
в том, что королева-мать, неуклонно проводя план брачного союза