Упрощенная HTML-версия
II
ПОВОЗКА?ФЕСПИДА
игоньяк
спустился с лестницы, рукой защищая пламя лампы
от порывов ветра, грозившего загасить ее. Отблеск огонька
пронизывал его исхудалые пальцы, делая их прозрачно-розо-
выми, и, хотя на дворе была ночь и следом за ним не солнце
вставало, а плелся черный кот, все же он с полным правом мог
присвоить себе тот эпитет, которым старик Гомер наградил богиню
Аврору.
Сняв тяжелый болт и приоткрыв подвижную створку двери, он
очутился лицом к лицу с каким-то незнакомцем. Когда барон поднял
лампу к самому его носу, из темноты выступила довольно странная
физиономия: на свету и дожде голый череп отливал желтоватым
масляным глянцем. Седая каемка волос прилипла к вискам; нос, укра-
шенный угрями и рдевший пурпуром виноградного сока, произрастал?
в виде луковицы между двумя разномастными глазками, прикрытыми
густейшими и неестественно черными бровями; дряблые щеки были
усеяны багровыми пятнами и пронизаны красными прожилками;
толстогубый рот пьяницы и сатира и подбородок с бородавкой, из
которой во все стороны торчала жесткая щетина, дополняли облик,
достойный быть изваянным в виде маски чудовища под карнизом
Нового моста. Своего рода добродушное лукавство смягчало эти мало
привлекательные на первый взгляд черты. Кроме того, сощуренные
щелки глаз и растянутые до ушей углы губ пытались изобразить любез-
ную улыбку. Эта физиономия шута, как на блюде поданная на брыжах
сомнительной белизны, венчала тощую фигуру в черном балахоне,
которая изогнулась дугой, отвешивая преувеличенно учтивый поклон.
Покончив с приветствиями, забавный посетитель предупредил
вопрос, готовый сорваться с уст барона; несколько напыщенным и
высокопарным тоном он произнес: