Упрощенная HTML-версия
11
ОБИТЕЛЬ?Г ОРЕСТИ
двор — унылый, пустой и холодный, обнесенный высокими стенами,
на которых зимние дожди оставили длинные черные полосы. По углам
двора, средищебня, упавшего с карнизов, пробивалась крапива, овсюг,
цикута, и трава зеленой рамкой окаймляла плиты.
В глубине, за каменной балюстрадой, которую украшали увенчан-
ные шпилями шары, террасой спускался сад. Поломанные ступени
шатались под ногами в тех местах, где не были скреплены волокнами
мха и вьющихся растений; подпоры террасы обросли трилистником,
желтыми левкоями и дикими артишоками.
Самый сад мало-помалу вновь превратился в первобытную чащу.
Кроме одной грядки, где виднелись кочны капусты с ярко-зелеными?
в прожилках листьями и красовались звезды подсолнечников с чер-
ными сердцевинками, свидетельствуя о некотором уходе, надо всем
остальным заброшенным пространством брала верх природа и, каза-
лось, с особым удовольствием стирала следы человеческого труда.
Давно не подстригавшиеся деревья во все стороны раскидывали
буйные ветви. Буксовые бордюры вдоль аллей и газонов, давно не ведая
ножниц, превратились в заросли высокого кустарника. Случайно зане-
сенные ветром семена, по обычаю сорных трав, дали мощные всходы,
вытеснив садовые цветы и редкие растения. Покрытые колючками
ветки терновника переплетались посреди дорожек, вцепляясь в про-
ходящего и не пуская его дальше, чтобы он не мог проникнуть в этот
заповедник скорби и запустения. Тишина не любит быть застигнутой
врасплох и сеет вокруг себя всяческие преграды.
Но кто не побоялся бы, что его будут царапать колючки кустов и
бить по лицу ветви деревьев, и дошел до конца заглохшей старинной
аллеи, заросшей не хуже лесной тропы, тот очутился бы перед нишей,
выложенной ракушками наподобие естественного грота. Кпосеянным
первоначально между камнями растениям — ирисам, шпажникам, чер-
ному плющу прибавились другие — спорыш, стоног, дикий виноград, —?
они свисали пасмами, наполовину закрывая мраморную статую, изо-
бражавшую мифологическую богиню, не то Флору, не то Помону, ко-?
торая в свое время была, надо полагать, весьма изящна и делала честь
своему создателю, ныне же, став курносой, уподобилась смерти. Не-
задачливая богиня держала корзинку, но не с цветами, а с плесневе-
лыми, на вид ядовитыми грибами; казалось, и сама она отравлена, —?
ее тело, некогда столь белое, пестрело пятнами бурого мха. У ее ног?
в каменной раковине под зеленой ряской загнивала темная лужица —?
остаток дождей, ибо из львиной пасти, которуюможно было разглядеть
с грехом пополам, давно уже не извергалась вода, не поступавшая из
засоренных или уничтоженных временем труб.