Упрощенная HTML-версия
Р У К О П И С Ь , Н А Й Д Е Н Н А Я В С А РА Г О С Е
12
зверя или какого-нибудь жилища, каких-либо дорог, кроме той, по которой
я приехал; и вокруг — глухая тишина. Я нарушил ее криком; мне ответило
только эхо вдали. В конце концов я вернулся к источнику, где нашел своего
коня, но Лопес... Лопес исчез бесследно.
Передо мной было два пути: либо обратно в Андухар, либо дальше, впе-
ред. Выбрать первое мне даже в голову не приходило; я сел на коня и,
пустив его крупной рысью, через два часа выехал на берег Гвадалквивира,
который не разливается здесь тем великолепным спокойным потоком, ка-
ким он омывает стены Севильи. При выходе из гор Гвадалквивир мчится
быстрой стремниной, не зная дна и берегов, колотясь волнами о скалы, на
каждом шагу мешающие его разбегу.
Долина Лос-Эрманос начинается в том месте, где Гвадалквивир выбе-
гает на равнину. Долина получила свое название от трех братьев, которых
жажда разбоя объединяла гораздо больше, чем кровное родство. Место это
долго было ареной их злодеяний. Из трех братьев двоих поймали, и в том
месте, где начиналась долина, можно было видеть тела их, качающиеся
на виселицах; третий же, по имени Зото, бежал из тюрьмы в Кордове и,
говорят, укрылся в горах Альпухары.
Удивительные вещи рассказывают о двух повешенных братьях. Их не
называют прямо оборотнями, но утверждают, что часто по ночам тела их,
оживленные нечистой силой, сходят с виселиц и преследуют живых. Эта
история почитается столь достоверной, что один богослов из Саламан-
ки написал обширный трактат, где доказывал, что висельники являются
чем-то вроде вампиров, что подтверждается многочисленными примера-
ми, которые убедили в конце концов даже самых недоверчивых. Ходили
также слухи, будто эти двое были осуждены невинно и, мучая путников
и проезжих, мстят за себя с позволения Неба. Я много слышал об этом
в Кордове и, подстрекаемый любопытством, подъехал к виселице. Зрелище
было тем более отталкивающим, что, когда ветер шевелил мерзкие трупы,
свирепые коршуны принимались раздирать им внутренности и склевы-
вать последние остатки тела. Я с отвращением отвернулся и пустился
в горы.
Надо признать, что долина Лос-Эрманос, казалось, была создана для
разбойничьих нападений, предоставляя преступникам повсюду укрытия.
На каждом шагу путник встречал препятствия в виде обвалившейся ска-
лы или вывороченного бурей векового дерева. Во многих местах дорога
пересекала русло потока и проходила мимо глубоких пещер, зловещий вид
которых не внушал доверия.
Миновав эту долину, я вступил в другую и увидел трактир, где мне
предстояло искать приюта, но вид его уже издали не сулил ничего хоро-
шего. Я заметил, что у него нет ни окон, ни ставен, дым не шел из трубы,
вокруг — ни малейшего движения, и прибытие мое не было ознаменовано