Упрощенная HTML-версия
Д Е Н Ь П Е Р ВЫ Й
11
и он ворчал себе под нос, что андухарский трактирщик был прав и бедного
Москито, видно, унесли черти.
Приехав в Лос-Алькорнокес, я увидел возле источника корзинку, на-
крытую виноградными листьями, наверно забытые кем-нибудь из проез-
жих фрукты. С любопытством запустив в нее руку, я обнаружил там че-
тыре отличные фиги и апельсин. Две фиги я хотел отдать Лопесу, но он
поблагодарил и отказался, говоря, что может подождать до вечера. Тогда я
съел все сам, а потом захотел напиться воды из источника. Но Лопес удер-
жал меня, утверждая, что после фруктов пить воду вредно, и подал мне
оставшееся у него небольшое количество аликанте. Я принял угощение,
но, как только вино оказалось в желудке, у меня вдруг защемило сердце.
Небо и земля закружились перед моими глазами, и я наверняка потерял
бы сознание, если б Лопес не поспешил мне на помощь. Он привел меня
в чувство, сказав, что я не должен удивляться и что дурно мне стало от
голода и усталости. В самом деле, ко мне не только вернулись силы, но я
даже почувствовал необычайное возбуждение. Окрестности, казалось, за-
сверкали тысячью красок, предметы заискрились у меня в глазах, словно
звезды летней ночью, а кровь стремительно побежала по жилам, застучав
в висках и на шее.
Лопес, видя, что я пришел в себя, возобновил свои жалобы.
—?Ах, зачем не послушался я брата Херонимо Тринидадского, монаха,
проповедника, духовника и оракула нашего семейства. Недаром он, бу-
дучи шурином пасынка невестки отчима моей мачехи и, таким образом,
ближайшим нашим родственником, не позволяет, чтобы у нас в доме что-
нибудь делалось без его совета. А я поступил по-своему и вот — получаю
по заслугам. Как часто толковал он мне, что офицеры валлонской гвар-
дии — сплошь еретики, о чем ясно говорят их светлые волосы, голубые
глаза и румяные щеки, — ведь у добрых христиан цвет лица как у Мадон-
ны из Аточи, которую написал святой Лука.
Я прервал этот поток дерзостей, приказав Лопесу подать мне двуствол-
ку и остаться при лошадях, а сам решил взобраться на одну из окрест-
ных скал в надежде обнаружить заблудившегося Москито или хотя бы его
следы. В ответ Лопес залился слезами и, кинувшись к моим ногам, стал
заклинать меня ради всех святых не оставлять его одного в таком опасном
месте. Тогда я решил остаться самому с лошадьми, а Лопеса отправить
на розыски Москито, но это намерение испугало его еще больше. Однако
в конце концов я привел ему столько убедительных доводов, что он позво-
лил мне уйти и, вынув из кармана четки, начал усердно молиться.
Горные вершины, на которые я решил подняться, находились гораздо
дальше, чем мне показалось на первый взгляд, и, для того чтобы добраться
до них, я потратил не меньше часа. Поднявшись на макушку горы, я уви-
дел под собой дикую и пустую равнину, без малейших следов человека,