Упрощенная HTML-версия
2 9
ГЛ А В А Ч Е Т В Е Р ТА Я
— Нет, сэр, — говорю я. — А разве для меня что-нибудь есть?
— Да, вчера вечером я получил за полгода больше ста пятиде-
сяти долларов. Целый капитал для тебя. Я лучше положу их вме-
сте с остальными шестью тысячами, а не то ты истратишь их, если
возьмешь.
— Нет, сэр, — говорю, — я не хочу их тратить. Мне их совсем
не надо — ни шести тысяч, ничего. Я хочу, чтобы вы их взяли
себе — и шесть тысяч, и все остальное.
Он, как видно, удивился и не мог понять, в чем дело, потому
что спросил:
— Как? Что ты этим хочешь сказать?
— Я говорю: не спрашивайте меня ни о чем, пожалуйста. Возь-
мите лучше мои деньги... Ведь возьмете?
Он говорит:
— Право, не знаю, что тебе сказать... А что случилось?
— Пожалуйста, возьмите их, — говорю я, — и не спрашивайте
меня — тогда мне не придется врать.
Судья задумался, а потом говорит:
— О-о! Кажется, понимаю. Ты хочешь уступить мне свой капи-
тал, а не подарить. Вот это правильно.
Потом написал что-то на бумажке, перечел про себя и говорит:
— Вот видишь, тут сказано: «За вознаграждение». Это значит,
что я приобрел у тебя твой капитал и заплатил за это. Вот тебе
доллар. Распишись теперь.
Я расписался и ушел.
У Джима, негра мисс Уотсон, был большой волосяной шар ве-
личиной с кулак; он его вынул из бычьего сычуга и теперь гадал
на нем. Джим говорил, что в шаре будто бы сидит дух и этот дух
все знает. Вот я и пошел вечером к Джиму и рассказал ему, что отец
опять здесь, я видел его следы на снегу. Мне надо было знать, что
он собирается делать и останется здесь или нет. Джим достал шар,
что-то пошептал над ним, а потом подбросил и уронил на пол.
Шар упал, как камень, и откатился не дальше чем на дюйм. Джим
попробовал еще раз и еще раз; получалось все то же самое. Джим
стал на колени, приложил ухо к шару и прислушался. Но толку все