Упрощенная HTML-версия
23
Глава первая • ГОДЫ ДЕТСТВА И ЖИЗНЬ В МОНАСТЫРЕ
сквозили в каждом ее движении! То было живое олицетворение
самой торжествующей церкви, обетование верующим Божией
милости и благоволения. Когда взор ее случайно падал на меня,
я готов был повергнуться перед нею ниц.
По окончании службы монахини угощали духовенство и епис-
копскую капеллу в большой монастырской трапезной. Здесь же обе-
дали и некоторые друзья монастыря, а также должностные лица и
городские купцы; допускался на эти трапезы и я, ибо регент епис-
копа отличал меня своим вниманием и охотно общался со мной.
И если душа моя незадолго перед тем благоговейно обращена была
к неземному, то теперь меня радостно обступала жизнь с ее пест-
рыми картинами. Веселые рассказы, шутки и прибаутки, забав-
ные истории сменяли друг друга под громкий смех гостей, усерд-
но опустошавших бутылки, и так продолжалось до самого вечера,
когда к монастырю с грохотом начинали подъезжать экипажи.
Но вот мне минуло шестнадцать лет, и священник заявил, что
я достаточно подготовлен и могу проходить курс высшего бого-
словия в духовной семинарии соседнего города. Я к этому времени
уже окончательно решил посвятить свою жизнь служению Богу;
мое намерение до глубины души обрадовало мою мать, ибо она
узрела в нем осуществление таинственных предвещаний Пилигри-
ма, неким образом связанных со знаменательным видением моего
отца, тогда мне еще неведомым. Она верила, что именно благода-
ря моему решению душа отца моего очистится и избегнет вечных
мук. Княгиня, с которой я мог теперь видеться только в прием-
ной монастыря, тоже весьма одобрила мой выбор; она вновь под-
твердила свое обещание поддерживать меня до той поры, когда я
достигну духовного сана.
Монастырь находился так близко от города, что оттуда были
видны городские башни и усердные ходоки из горожан изби-
рали для своих прогулок его прелестные, живописные окрест-
ности; но все же мне было тяжело расставаться с моей доброй
матерью, с величавой аббатисой, которую я так глубоко почитал,