Упрощенная HTML-версия
е го проща льный пок лон
20
запущенным. Когда шарабан, прокатив по заросшей травой подъ-
ездной дороге, остановился перед измызганной, в дождевых под-
теках дверью, меня взяло сомнение, умно ли я поступил, при-
ехав в гости к человеку, с которым так мало знаком. Он, однако,
сам отворил мне дверь, поздоровался со мной очень радушно.
Меня препоручили слуге — угрюмому чернявому субъекту, кото-
рый, подхватив мой чемодан, провел меня в мою спальню. Все
в этом доме производило гнетущее впечатление. Мы обедали
вдвоем, и хотя мой хозяин старался как мог занимать меня раз-
говором, что-то, казалось, все время отвлекало его мысли, и го-
ворил он так туманно и бессвязно, что я с трудом его понимал.
Он то и дело принимался постукивать пальцами по столу, грыз
ногти и выказывал другие признаки нервозности и нетерпения.
Сам по себе обед приготовлен был очень неважно да и сервиро-
ван неумело, а присутствие мрачного и молчаливого слуги от-
нюдь не оживляло его. Смею вас уверить, мне не раз в течение
вечера хотелось изобрести какой-нибудь благоприличный пред-
лог и вернуться в Ли.
Одна вещь приходит мне на память, возможно имеющая отно-
шение к тому делу, по которому вы, джентльмены, ведете рассле-
дование. В то время я не придал ей значения. К концу обеда слуга
подал хозяину записку. Я обратил внимание, что, прочитав ее, хо-
зяин стал еще более рассеян и странен, чем раньше. Он перестал
даже хотя бы для видимости поддерживать разговор — только си-
дел, погруженный в свои мысли, и курил сигарету за сигаретой,
ни слова, однако, не сказав насчет той записки. В одиннадцать
я с радостью пошел к себе и лег спать. Некоторое время спустя
Гарсия заглянул ко мне — у меня в это время был уже потушен
свет — и, стоя в дверях, спросил, не звонил ли я. Я сказал, что
нет. Он извинился, что обеспокоил меня в такое позднее время,
и добавил, что уже без малого час. Я после этого сразу заснул и
крепко спал до утра.
И вот тут и пойдут в моем рассказе всякие удивительные вещи.
Я проснулся, когда уже давно рассвело. Смотрю на часы, оказалось
без пяти девять. Я настоятельно просил разбудить меня в восемь,
и такая нерадивость очень меня удивила. Я вскочил и позвонил
в звонок. Слуга не явился. Звоню еще и еще раз — никакого ответа.
Тогда я решил, что звонок испорчен. Наспех оделся и в крайне
дурном расположении духа сошел вниз истребовать горячей воды.
Можете себе представить, как я был поражен, никого не застав
на месте. Захожу в переднюю, звоню — ответа нет. Тогда я стал
бегать из комнаты в комнату. Нигде никого. Накануне мой хозяин