Упрощенная HTML-версия
9
Венера в мехах
и я была к вам неизменно благосклонна — настолько, что вре-
мя от времени даже наношу вам визиты. Правда, всякий раз
при этом, несмотря на все мои меха, немилосердно простужи-
ваюсь. А помните нашу первую встречу?
— Еще бы! Разве такое забывается! — ответил я. — У вас
были тогда пышные каштановые локоны, и карие глаза, и яр-
ко-розовые губы, но я тотчас же узнал вас по овалу лица и по
этой мраморной бледности... Вы всегда были одеты в фиолето-
вый бархатный жакет с беличьей оторочкой.
— Да, вы были без ума от этого туалета... И схватывали все
буквально на лету!
— Благодаря вам я понял, что такое любовь. Вы были глав-
ной жрицей на жизнелюбивых мессах, во время которых я за-
бывал о двух тысячелетиях...
— А как беспримерно верна я вам была!
— Ну, что касается верности...
— Неблагодарный!
— То не был упрек. Вы воистину небожительница, однако,
как всякая женщина, в любви вы жестоки.
— Вы называете жестокостью то, — с живостью возразила
богиня любви, — что составляет главную сущность чувствен-
ности, веселой и радостной любви, — то, что составляет при-
роду женщины: отдаваться, любя, и любить все, что нравится.
— Да разве может быть что-нибудь более жестокое для лю-
бящего, чем неверность возлюбленной?
— Ах, так ведь мы и верны, покуда любим! — воскликнула
она. — Но вы требуете от женщины, чтобы она была верна,
когда и не любит, чтобы она отдавалась, даже если это и не до-
ставляет ей наслаждения. Кто же более жесток, мужчина или
женщина? Вы, северяне, вообще понимаете любовь слишком
серьезно и сурово. Вы толкуете о каких-то обязанностях там,
где речь может идти только об удовольствиях.