Упрощенная HTML-версия
25
Семейное счастие
— Ну, а нехорошо, — докончил он.
— Да, но ведь я могу ошиба...
Но опять он перебил меня.
— Ну вот видите, и она совершенно права, и я благодарен
ей за искренность и очень рад, что у нас был этот разговор. Да
мало этого, для меня бы это было величайшее несчастие, —
прибавил он.
— Какой вы чудак, ничего не переменились, — сказала
Катя и вышла с террасы, чтобы велеть накрывать ужин.
Мы оба затихли после ухода Кати, и вокруг нас все было
тихо. Только соловей уже не по-вечернему, отрывисто и не-
решительно, а по-ночному, неторопливо, спокойно, заливался
на весь сад, и другой снизу от оврага, в первый раз нынеш-
ний вечер, издалека откликнулся ему. Ближайший замолк,
как будто прислушался на минуту, и еще резче и напряжен-
нее залился пересыпчатою звонкою трелью. И царственно-
спокойно раздавались эти голоса в ихнем чуждом для нас
ночном мире. Садовник прошел спать в оранжерею, шаги его
в толстых сапогах, все удаляясь, прозвучали по дорожке. Кто-
то пронзительно свистнул два раза под горой, и все опять за-
тихло. Чуть слышно заколебался лист, полохнулось полотно
террасы, и, колеблясь в воздухе, донеслось что-то пахучее на
террасу и разлилось по ней. Мне неловко было молчать после
того, что было сказано, но что сказать, я не знала. Я посмотре-
ла на него. Блестящие глаза в полутьме оглянулись на меня.
— Отлично жить на свете! — проговорил он.
Я вздохнула отчего-то.
— Что?
— Отлично жить на свете! — повторила я.
И опять мы замолчали, и мне опять стало неловко. Мне все
приходило в голову, что я огорчила его, согласившись с ним,
что он стар, и хотела утешить его, но не знала, как сделать это.