Упрощенная HTML-версия
Рассуждения
30
сложенную как Анкройя или Друзиана ди Буова д’Антона,
какими их изображают бродячие певцы и танцоры.
Антония.
Хорошенькое было бы дело, если б он успел
войти. Ха-ха-ха!
Нанна.
Но в тот день судьба продолжала нас испыты-
вать. Дело в том, что стоило викарию на минуточку при-
сесть...
Антония.
Это ты хорошо сказала...
Нанна.
Как вдруг откуда ни возьмись — каноник, хра-
нитель восковых табличек, который прибыл с известием,
что епископ вот-вот приедет. Викарий тут же поднялся и
поспешил в епископат, чтобы привести себя в порядок и
выехать навстречу епископу, отдав распоряжения насчет
колокольного звона. И как только он оказался за дверью,
все вернулись к прерванным занятиям. Только бакалав-
ру пришлось уехать, потому что он должен был от име-
ни настоятельницы поцеловать руку почтенному прелату.
Остальные же возвращались к своим возлюбленным и
были похожи при этом на скворцов, которые возвраща-
ются на оливковое дерево, откуда их только что согнало
громкое «Кыш!» бедняги крестьянина, чувствующего, как
отдается в его сердце каждый удар клюва.
Антония.
Я жду, когда ты перейдешь к делу, как ждет
ребенок, чтобы кормилица сунула сосок ему в рот. Мне
всегда казалось, что нет более мучительного ожидания,
чем то, которое выпадает нам в Страстную субботу, когда
пост вот-вот кончится и ты уже начинаешь лупить яйца.
Нанна.
Хорошо, перейдем к quia. Оставшись одна и
чувствуя себя уже влюбленной в бакалавра, поскольку мне
казалось неподобающим противиться обычаям, приня-
тым в монастыре, я принялась обдумывать все, что увиде-
ла и услышала за эти пять-шесть часов. А так как в руке
я по-прежнему держала стеклянный пестик, я стала его