Упрощенная HTML-версия
27
Глава третья
за шагом уступало место другому чувству, становившемуся все более
и более определенным по мере того, как она любовалась собой.
Она стала девушкой всего только несколько недель тому назад;
и это было для нее источником бесчисленных открытий и страстно-
нежного чувства к самой себе.
Да и кого другого она могла любить, кроме своего дорогого изоб-
ражения? Ее отец не позаботился дать ей другую подругу.
Как легко можно было уже догадаться, Павзолий, столь терпи-
мый, когда дело касалось нравственности его народа, гораздо менее
был терпим по отношению к своей дочери.
Насколько ему было приятно случайно встречать на дороге дру-
гих девственниц без одежды, настолько же он мало заботился о том,
чтобы наследная принцесса предстала в таком же наряде перед
глазами его верноподданных. Не то чтобы его удерживали какие-
нибудь предрассудки, но южное солнце слишком жжет; загар идет
только смуглянке, а коже блондинок придает некоторый оттенок ва-
реного рака. Белая Алина сейчас бы лишилась своего гомерического
эпитета, отличавшего ее среди всех других девушек того же имени,
если бы ей позволили бегать «в натуре» на открытом воздухе без
всякого присмотра. Поэтому ее заставляли одеваться и даже носить
зонтик.
Подобные же рассуждения — я хочу сказать, также внушенные
отеческой заботливостью, — помешали Павзолию применять к соб-
ственной дочери свои излюбленные теории относительно воспита-
ния детей.
Моралисты никогда не боятся вступать в явные противоречия
с самими собой. Они думают — и вполне справедливо, — что они
уже достаточно достигли своей проповедью и что для распростра-
нения их идей нет необходимости в содействии их личного при-
мера. «Конечно, — рассуждал король, — я полагаю, что детей надо
воспитывать в полнейшей свободе и предоставлять их собственным
инстинктам, не мешая наслаждаться первыми попавшимися радо-
стями их бедного детского существования. Но моя дочь родилась
в совершенно особых условиях, и ее интерес требует, чтобы с ней об-
ращались совершенно иначе. Нет правила, которое было бы равно
применимо ко всем людям». Короче говоря, он держал несчастного
ребенка под замком.