Упрощенная HTML-версия
29
Глава пятая
затонул, все погибли, кроме Панглоса, Кандида и того грубого
матроса, который утопил добродетельного анабаптиста. Него-
дяй счастливо доплыл до берега, куда Панглос и Кандид были
выброшены на доске.
Немного придя в себя, они направились к Лиссабону; у них
остались еще деньги, с помощью которых они надеялись спа-
стись от голода, после того как избавились от бури.
Едва успели они войти в город, оплакивая смерть своего
благодетеля, как вдруг почувствовали, что земля дрожит под
их ногами. Море в порту, кипя, поднимается и разбивает ко-
рабли, стоявшие на якоре: вихри огня и пепла бушуют на ули-
цах и площадях; дома рушатся; крыши падают наземь, стены
рассыпаются в прах. Тридцать тысяч жителей обоего пола и
всех возрастов погибли под развалинами. Матрос говорил,
посвистывая и ругаясь:
— Здесь будет чем поживиться.
— Хотел бы я знать достаточную причину этого явления, —
говорил Панглос.
— Наступил конец света! — восклицал Кандид.
Матрос немедля бежит к развалинам, бросая вызов смерти,
чтобы раздобыть денег, находит их, завладевает ими, напива-
ется пьяным и, проспавшись, покупает благосклонность пер-
вой попавшейся девицы, встретившейся ему между разрушен-
ных домов, среди умирающих и мертвых. Тут Панглос потянул
его за рукав.
— Друг мой, — сказал он ему, — это нехорошо, вы пре-
небрегаете всемирным разумом, вы дурно проводите ваше
время.
— Кровь и смерть! — отвечал тот. — Я матрос и родился
в Батавии; я четыре раза топтал распятие в четырех японских
деревнях, так мне ли слушать о твоем всемирном разуме!