Упрощенная HTML-версия
26
Галантные дамы
Слыхивал я и об одном принце-христианине, который также запре-
тил своей даме сердца спать с мужем — столь сильно он ревновал ее.
Клавдий, сын Друза Германика, подобным же образом отверг су-
пругу свою Плантию Геркулалину за бесстыдное ее распутство и, что
еще хуже, за посягательство на его жизнь; как он ни был жесток и как
ни тяжки были обе ее вины, он тем не менее не стал убивать ее, а по-
кончил дело разводом.
Кроме того, вспомните, сколько времени претерпевал он любовные
шашни и наглую ложь второй своей супруги, Валерии Мессалины, ко-
торой мало было спать с мужчинами тайком, втихую: она вдобавок
отдавалась всем подряд в публичных домах, затмевая бесстыдством
самых распутных шлюх в городе; по свидетельству Ювенала, дошло
до того, что, переспав с мужем и дождавшись, когда он заснет, она по-
тихоньку вставала с постели, разряжалась в пух и прах и отправля-
лась в бордель, где никому не отказывала, отчего возвращалась домой
в изнеможении, но все еще не насытившись объятиями. Хуже того:
для пущего удовольствия и из жгучего желания прослыть непревзой-
денной развратницею, она заставляла мужчин платить себе, назначая
особую цену за каждый способ любви, за каждую ласку, точно оцен-
щик в ломбарде, и никогда не уступала ни полушки.
Мне приходилось слышать об одной нашей довольно знатной да-
ме, которая некоторое время вела столь же распутную жизнь, наве-
дываясь переодетою в бордели, дабы предаваться там разврату и до-
сконально изучать все стороны продажной любви; однажды стража
во время ночного обхода арестовала ее, точно уличную девку. Знавал
я немало и других таких же распутниц, что пускались на подобные,
всем известные проделки.
Впрочем, Боккаччо в своей книге «Несчастья знаменитых людей»
отзывается о вышеупомянутой Мессалине весьма снисходительно,
извиняя нрав ее тем, что она родилась при неблагоприятном располо-
жении светил, которые и вселили в нее беса, так же как и во многих
других женщин. Муж ее знал о том и долго терпел разнузданное по-
ведение супруги, пока ему не донесли, что она, ничтоже сумняшеся,
сочеталась браком с одним из красивейших римских патрициев, Каем
Силием. Заподозрив, что здесь кроется заговор против него, Клавдий
приказал убить ее, но свершил это именно из боязни покушения, а не
из-за распутства, к коему давно притерпелся и привык.