Упрощенная HTML-версия
24
Галантные дамы
более по-христиански, нежели по-язычески: императоры их, весьма
часто становившиеся рогоносцами по вине распутных и сластолю-
бивых жен, при всей своей жестокости чаще разводились с ними, не-
жели убивали по примеру нас, христиан.
Так, Юлий Цезарь не посягнул на жизнь супруги своей Помпеи,
а всего лишь развелся с нею, когда она изменила ему с юным римским
красавцем Пульхром Клавдием, в коего влюбилась без памяти, а он
в нее; этот Клавдий, улучив день, когда у Помпеи в доме устраивалось
священное празднество, куда допускались одни женщины, переоделся
гетерою (а лицо у него было еще гладкое и безволосое) и, замешавшись
в женское общество, принялся петь и играть на разных инструментах,
а затем, воспользовавшись суматохою, уединился со своею любовни-
цей и насладился ею вволю; дело, однако, раскрылось, юношу прогна-
ли из дворца и обвинили в прелюбодеянии, но ему удалось, благодаря
влиятельным знакомствам и деньгам, добиться помилования и из-
бежать кары за содеянное. Цицерон превзошел себя в красноречии,
произнося обвинение против него, однако Цезарь притворился, буд-
то верит в невиновность жены, и отвечал, что не только не желает
марать супружеское ложе убийством, но полагает, что жена его выше
всяких подозрений. Такое годилось разве лишь для успокоения окру-
жающих — сам-то он доподлинно знал правду, заставши жену с лю-
бовником и понимая, что все произошло с ее согласия и по доброй
воле; ведь коли женщина решилась на измену, не ее дружку заботить-
ся о мелочах, уж она изыщет в один час столько разных хитростей,
сколько нам, мужчинам, и за сто лет не придумать; так, одна знатная
дама, моя знакомая, говорила своему любовнику: «Вы только пробу-
дите у меня желание, а уж способ переспать с вами я и сама найду».
Так кому, как не Цезарю, разбираться в подобных ухищрениях:
ведь он и сам был не промах, недаром же называли его петухом, что
топчет всех курочек подряд; в Риме водилось немало рогачей по его
милости, чему свидетельством еще и пословица, ходившая среди его
солдат: «Romani, servate uxores, m
?
chum adducimus calvum», что озна-
чает: «Римляне, Цезарь идет, прячьте получше супруг; лысый наш
вождь и развратник всех... вокруг!»
Итак, благодаря мудрому изречению о невиновности жены, Цезарь
избег звания рогоносца, которое заставлял носить других; однако же
в душе был сильно уязвлен сим происшествием.